Ви можете переглянути цей звіт також в форматах:

Турклуб “Університет”

“Майские  ̶у̶ж̶а̶с̶ы̶  приключения в Карпатах. Год 2018 н.э.”

автор (черным по белому) – Паштет
пурпурным – примечания Интела
темно-пурпурным – примечания Ванессы
синим- примечания Даши
оранжевым – примечания Виталика
зеленым – примечания Андрея
бордовым – примечания Кати
белым по черному – комментарии Паштета к примечаниям всех остальных

Опять я взялся за это дело, о котором меня никто не просил, причем в этот раз еще до начала похода. Уж больно красочные баталии и обсуждения в нашей разношерстной компании предшествовали нашему выезду.

Предсказуемо, что эта летопись будет наполнена отсылками и аллюзиями на прошлогодний мой отчет – но кто вы все такие чтоб меня судить? Это мой отчет! Что хочу – то и пишу, а с вас (участников) ремарочки разноцветные.

Подготовка

Интенсив подготовки начался дней за десять до похода, когда появилась… да, раскладка. На замечания по составу было дано два дня, но народ не стал терять ни минуты. Кто-то традиционно не знает разницы между пшенной и пшеничной кашами, причем первую есть не желает. Как по мне – ну, попугаи же едят, а мы что, хуже? Народ роптал против засилья молочных каш, которые любит Интел, отвергал перловку, рыбные и гороховые супы, не хотел рисковать с киселем… Были предложения наделить каждого правом вето на продукт, как в Совете Безопасности ООН (!!!). “Будете портянки жрать  с запахом костра!” – воскликнул Андрей, глядя на все это действо (завхозом был не он). А тем временем вопрос готовки тушенки и сушки овощей оставался угрожающе открытым… (Даша: и с этим всем приходилось мириться завхозу… При чем за задержки в приготовления последних мне еще и выговоры были)

Я взял на себя роль завснара, как и в том году. Поскольку прошлогодний опыт и списки снаряжения у меня сохранились, это позволило мне максимально эффективно курить бамбук и ̶н̶а̶г̶и̶б̶а̶т̶ь̶ направлять людей в поисках снаряжения, находясь в командировке. В этот раз я попросил всех участников сообщить мне о наличии снаряжения письменно, фотографически и по возможности натурно, на тренировке. А то у меня это, осадочек-то остался с прошлого года.

За две недели до старта к группе примкнул еще один участник – Катя. Катя только-только появилась в клубе, соответственно, в глаза не видела ни ледорубной техники, ни зимних ночевок, ни разнообразных узлов. Впрочем, какой-то походный опыт у нее был, посему – идет с нами (Андрей: ну че, Интел же специально для нее отдельную тренировку провел и какие-то основы все-таки дал).

За неделю до отправления на работе подрезали Костю – фигурально, к счастью. Но теперь нас стало опять 11.

Также я узнал, что Настя взялась примерить на себя обязанность походного тыжпсихолога, правда Интел по незнанию современных трендов написал в маршрутной книжке архаизм – “психолог”.

День 0

Еще до похода появился экстрим – у Кати не было билета на поезд. Была возможность взять билет на другой поезд, но тогда отставание Кати от нас составило б три часа, что не айс. Секретной схемой зайчиха была затащена в наш поезд и уложена на третью полку.

Фейсбук предложил новость – ровно год назад, разметка лавлент в поезде. Ничего не меняется. Хотя объемы стали больше в этом году – шили еще дождевики, бахилы, верхонки (Андрей: При этом еще в поезде истребили большую часть скотча из  ремнабора. Ремонтник негодует)…

Еще я узнал, что часть группы, несмотря на мои назидания, не взяла каски (руководитель заявил, что их брать необязательно). Негодую.

Около часу ночи по маршруту “третья полка-пол” промчался рюкзак Ванессы. Походу это имя будет самым употребяемым в отчете (Ванесса: Да ладно! Всего-то около 30 раз). Забеспокоился о Кате. Особенно, когда утром на третьей полке я ее не обнаружил. Оказалось, что ночью проводник, прозвав ее “покорительницей Говерлы”, переселил на освободившуюся верхнюю боковушку.

Также перед посадкой встретили Машу, ведущую от “Кулуара” коротенький поход. Если будет удача, мы с ней пересечемся около Говерлы примерно 7 мая в ее уже следующем походе.

День 1

Поезд, как говорится, трошки опіздав, поэтому уже при подъезду к Франику телефон Интела начал разрываться от обеспокоенных звонков водителя, который нас доставит к Деловому. Интел к этим звонкам за утро уже так привык, что взял это за норму. Поэтому, когда сидя на переднем сиденье микроавтобуса и о чем-то толкуя с Дашей, он начал вспоминать о какой-то вакансии, размещенной в инете его другом, то немедля позвонил товарищу и столь же немедля начал извинятся за звонок в 6 утра в воскресенье.

В Деловом, медик Юля отрапортовала нам, что перед началом похода успешно заболела гайморитом и уже начала лечение. Мда.

Перед выходом девчонки захотели чаю и с котлом наперевес отправились на поиски кипятка (и найдя его на какой-то свадьбе). Андрей роптал: “Зачем нам этот чай нужен, только выход задерживаем”. (Даша: зато у нас получилось супер-общение с местными+ фотосет с местными чучелами)))

(Интел: Регистрация у погранцов обычно отнимает около часа (в зависимости от размера очереди, которая в начале мая бывает немаленькой), в этот раз где-то так и получилось. Это удобное время для завтрака (для тех, кто приехал утренним поездом)).

Отметившись у погранцов, перепаковав еду и снаряжение (руководитель дал предварительную установку – довести разницу в весе рюкзаков парней/девушек до 5 кг), группа в 10.40 начала походное движение.

Первое препятствие нам пришлось преодолевать, не покидая села. Весенняя Тиса снесла мост, на месте которого соорудили времянку – два трехметровых стальных цилиндра (Андрей: максимум двухметровые) с приваренными суперскользкими ступеньками из уголков. В течение получаса была сделана первая обязательная фотография на фоне мраморного карьера, и подана идея собраться тем же составом тут же через 30 лет  – правда, в силу утолщения участников кадр будет в полтора раза шире. У многих это первый поход ever.

На втором переходе в буквальном смысле вскрылась Ванесса – мозоль на пятке был успешно натерт и лопнут. На втором переходе, Карл! Солкосерил пошел в ход уже на обеде.

Назар, поначалу не справившись с длиной лыжных палок, временно мутировал в троллейбус. Правда, уже к концу дня он нашел с ними общий язык, но характерный звук волочащихся по земле алюминиевых трубок будет еще долго прогрызать мне мозг.

Так как погода пока обещалась хорошая, а на второй половине похода – не очень, решено было ломить сколько есть мочи – например, заобедать на месте прошлогодней ночевки. Взлет перед полониной Лисяча давался тяжело, вплоть до отбирания рюкзаков у отстающих девушек.

Обнаружена любовь завхоза Даши к мелким позвоночным – ми-ми-ми, ящерица! Хотя тут же поднялся вопрос об их освежевании и облому хвостов. (Даша: она сама хвост отбросила! и то только кончик…) Может, нам в раскладке чего-то не хватает?..

С обеда вышли в 16.00, переходы начали растягиваться до 1,5 часа. (Интел: Это потому, что время перехода считается по последнему участнику. При этом последние участники по дороге устраивали себе микропривалы. Так что реально у нас затягивались не столько переходы, сколько привалы)

После обеда завхоз пересчитала еду по рюкзакам участников. Как всегда, нашлись баги – например, определенное количество колбасы, которая сдохнет, или то, что Виталик скупил весь мелкий вакуумированный сыр в Чернигове, чем вызвал локальный обвал молочного рынка.

Нельзя не отметить, что дорога за год стала хуже: сошло около десятка селей, ручей подмывал тропу – еще несколько дней назад тут были потоки воды, а сейчас – только ручейки, которые, тем не менее, приходилось преодолевать.

В итоге, до вечера мы допедалили до полонини Лисяча, но на ночевку решили стать чуть ниже – там и ветра меньше, и дрова есть, и (как оказалось) источник питьевой воды. Ближе к вечеру к нам на пятачок ровной земли приютилась еще одна группа, довольно многочисленная.

Народ был настолько насыщен эмоциями, что совершенно не мог поверить в то, что еще сегодняшним утром они сошли с поезда. Хавчик пихался во рты с трудом. Идея распить принесенный Ванессой коньяк была преобразована в предложение сделать это завтра, после прохождения первого категорийного препятствия – Попа Ивана Мармарошского.

После массажных процедур группа отправилась на боковую.

(Андрей: И еще одна шутка этого же дня:

• О, у меня появилась новая болевая точка!
• Ты все еще меряешь болевые зоны точками?? Вот у меня к примеру есть левая болевая половина, и правая болевая половина!)

День 2

Дежурные встали в 5.30, группа – в 6.00 – 6.30. Приготовив бахилы, кошки и ледорубы, отряд походников начал движение в 8.30.

Через 10 минут мы миновали колыбу, в которой ночевали со второго на третий день в том году. Ностальжи.

Поднимаясь на ПИМ, мы завистливо смотрели на наших ночных соседей, которые прогуливались в радиалочке без рюкзаков. Мы же, надев кошки и вооружившись ледорубами, начали штурмовать снежную вершину.

Впоследствии, уже без кошек, после нескольких спусков-подъемов добрались и до основной вершины, где и сделали отчетное фото.

Спустившись с вершины и пройдя немного по территории Румынии, мы стали на обед примерно в том же месте, что и в том году. Народ практиковал хождение босиком по снегу, слегка подсушивался и расслаблялся.

После обеда обещанные Интелом 500 м снежника не заканчивались на протяжении всего оставшегося дня. Повстречались с румынскими пограничниками, которые прогуливались по неявной грани между государствами, за исключением столбиков. Жалоба от Ванессы: “Почему это столбики подкрашивают, а дороги ну никакие?”

Андрей сетовал на то, что с каждым шагом проваливался по… (Даша: то, что на базаре дорого)  глубоко, в общем, на что получил совет – ходить плавнее. Вообще, группа “плетущихся впереди” выработала следующую тактику: стартовать на 10 минут раньше, приходить на привал на 10 – 20 минут позже. Надо подумать, какой это дает эффект. Впоследствии эта тактика слегка модифицировалась.

Проходя этими местами, я узнавал местность, вспоминал места прошлогодних привалов и окружающую обстановку. В этом году тут гораздо теплее, снега меньше, появились даже сомнения о возможности выполнить техническую часть двойки на Черногорском хребте. А сейчас мы топтали грязь, проваливались выше колена в лужи, но продолжали подниматься. Была мысль дойти до бывшего домика пограничников, но в те сроки, что мы будем там, световой день уже кончится, дрова тащить далеко, ровные места уже будут заняты… В общем, мы шли в ту сторону, но было дано указание: если будет найдена подходящая полянка – ночевать.

В процессе постепенного подъема была встречена девушка, спросившая нас о нашем текущем местоположении. В процессе разговора выяснилось, что у нее есть группа оболтусов, многие из которых впервые видят горы вживую и которых навязал ей ее брат, сваливший сам из этого походя по невыясненным причинам. Прибившись на какое-то время к нам, она даже отвесила комплимент вроде “наконец-то мне попалась нормально идущая группа”. Впрочем, часть ее отряда шла вполне сносно. Девушка, имя которой запомнила Даша, сама из Винницы, да? (Даша: уже и не вспомню, но девушка агонь) но сейчас живет в Киеве, ходит своей компанией. Торжественно вручил ей визитку нашего турклуба.

В процессе привалов хряцали Дашкины топинамбуры. (Даша: я долго не могла себе придумать карманку, поэтому купила около 2х кг этого чудного корнеплода. Благо, что взяла не весь) хотя он неожиданно хорошо расходился по группе) Вообще, Даша – лось! (Даша: ой, да ладно) Ломит так, что прям страшно.

Регулярно вспоминалась шутка с первого дня похода – “А во сколько завтра поезд?”. Еще по напевке Даши “Первый верблюд упал, второй верблюд упал, третий верблюд упал, и весь караван встал” у меня теперь в голове завирусилось и прошло несколько сотен верблюдов, лосей, оленей, пингвинов… И в конце караван обязательно сдыхает. (Даша: на этапе подъемов другая концовка даже в голову не приходила…)

Подходящая полянка была найдена на крайнем переходе Интелом около 19.20, но часть группы “плетущихся впереди” в лице Андрея, Кати и лосящего Виталика не увидели поляну и пофигачили дальше, вследствии чего им в догонку был ниспослан Юра. По заверению Андрея, они протопали лишний километр, чему были весьма нерады.

Тем не менее, полянка оказалась весьма симпатичной, у дороги в бегущем ручье силами Назара была выкопана ямка для водозабора. (Андрей: “Ручей” – слишком громкое название для стекающей прям по дороге талой водичке) С поляны открывался прекрасный вид на румынские горы. Да, ночевали мы, собственно, тоже в Румынии. Для кого-то это была первая ночевка в жизни за границей:-)

(Интел: На этом участке границы почти нет подходящих полян для ночлега, поэтому большинство групп ночует на большой поляне возле старого погранпоста (урочище “Пикет”). Соответственно, там в это время года обычно аншлаг, удобные площадки все заняты, с дровами туго, да и идти туда лишний километр. Поэтому полянка к югу от дороги (уже на румынской стороне) подвернулась весьма кстати)

В процессе ужина была распита бутылочка коньяка, спасенная Интелом от выпивания (Ванесса: выЛивания) Ванессой вчера, и распита она была в честь первого в походе категорийного препятствия (а для кого-то – и первого в жизни).

Культуролог Ванесса и тыжпсихолог Настя на замечание о том, что свои портфели в походе они не выполняют, с готовностью это признали. И все.

После ужина девушки решили принять банные процедуры, на что был подогрет котел. Интел у костра зачитал стих, но барышни настолько были увлечены подготовкой горячей воды, что абсолютно его не заметили, и единственным слушателем произведения стал автор этих строк.

Незаметно товарищи туристы распихались по палаткам в ожидании сна и завтрашнего дня.

День 3

02.03 ночи. Катя и Назар.

• Сколько времени?!
• Початок третьої.
• (с отчаяньем в голосе) ААААААА, до подъема еще аж три часа!.. Когда уже похолодает, а?

При такой погоде ночевать впятером в палатке, причем трое из них в сшивке из четырехслойных волковских спальников – это натуральный филиал ада. (Андрей: Просто не нужно было палатку застегивать!) (Катя: Ты очень мягко написал и описал все, что там было и весь этот АД , через который прошли мы с Назаром, ну и ты, соответственно. Ты даже больше, чем Назар, мне кажется, он уже потом начал спрашивать, он просто лежал и не двигался)

Превентивно забинтовал оба колена, теперь я как на ходульках. Народ, в свою очередь, обматывал пластырями любые подозрительные участки кожи.

Вышли на маршрут в 8.30 Через пятнадцать минут прошли поворот на домик погранцов. В 9.10 затяжной взлет наконец закончился, 9.15 – привал.

Сразу по моему приходу Андрей ушел вперед – стартанул он на 20 минут раньше, идет в своем темпе, часов у него нет (померли еще при добирании из Франковска в Деловое). Перед уходом буркнул руководителю что-то вроде “Буду я еще слушать какой-то полуфабрикат”. Ась? (Андрей: Фраза про полуфабрикат вырвана из какого-то контекста, и относилась к Паштету, а не к руководителю!) (Паштет: Да ясень-красень что к Паштету, но мне до сих пор интересен этот какой-то контекст, в котором меня можно не слушать!)

Девчонки с подачи Интела затеяли фотосессию в крокусах. “Там такие фотки, ёк-макарёк, вы бы видели! Крокусы в волосах…” – восхищалась Настя.

Однако то, что этот день по километражу должен быть наиболее продолжительным, людей явно не радовало.

Девушки более-менее пообвыклись, и понемногу разрывы в движении начали уменьшаться. На втором привале Назар нашел (Андрей: весьма неплохие) солнцезащитные очки, которые за неимением оных были отданы Юле.

Привалы были организованы примерно в тех же местах, что и в том году. Моя забинтованная коленка начала ожидаемо ныть – то ли слишком туго замотал, то ли время пришло –  в общем, или сустав, или потянутая связка давали о себе знать. (Андрей: При этом от предложенных наколенников Паштет упорно отказывался, очевидно по религиозным убеждениям!) (Паштет: Просто у меня не было опыта использования наколенников, и я опасался что они при некорректном применении будут менее эффективны чем бинты, и коленки я угрохаю совсем)

На обед пришли на ровно то же место. Первый – 13.05, последний – 13.30. Место обеда – ненайденный столбик 404.

Юля не мазала руки антизагаром, и теперь они стали бурякового цвета – правда, не похоже было что ее это сильно волновало. Ванесса как обычно о чем-то  ̶р̶ж̶а̶л̶а̶  смеялась, но на вопрос “почему вы надо мной постоянно ржете?” получила монументальный ответ Андрея: “Ванесса, если над тобой не ржать – тебя хочется убить”. Ни прибавить, ни убавить.

С обеда двинулись в 15.15. Погода хмурилась, и перспектива рвать ноги далеко и быстро (до колыб) не радовала. Показав Даше после одного из привалов стайку тритонов, Интел совершил стратегическую ошибку: девушка впала в девчачье неистовство и залипла с фотосессией. (Даша: я на чуть-чуть)) (Андрей: тритоны были в шоке)

Будку украинских погранцов прошли в 17.10 (последние в 17.30). Уже конкретно гремело. Дозвонится в Киев узнать погоду не вышло – связи не было ни у Лайфселла, ни у Киевстара. Начали падать первые капли, группа оперативно зачехлилась в дождевики. Бог воды с неба оценил этот жест, а также, видимо, вспомнил, что он поливал нас в том году тут же, но второго мая, а не первого – и краник-то прикрутил. В целом, какие-то ошметки дождя еще летели, но такие себе, несущественные.

Став на привал в 100 метрах от питьевой воды, руководитель начал думать: найти место под лагерь на расстоянии полперехода – переход, втулить к капличке наверх, но без гарантий нормальной поляны и воды, или же штурмануть ту самую колыбу. Пипл в итоге сломил на последний вариант. Учитывая громыхания с обеих сторон, возможно, оно и верно.

Я все время старательно избегал мысли, что всю ту высоту, которую мы сегодня скидываем весь день, нам придется набрать завтра до обеда, да еще с добавкой. Даша этой новостью была повергнута в легкое уныние, но тритоны ее оттуда благополучно выводили.

Крайний переход был самый тяжкий – кто-то прошел его за полчаса, кто-то – за полтора. На девушках капитально не было не то что лица, но даже намека на эмоцию. Измотанные, обгоревшие, израненные, они не могли передвигаться даже ползком. Даже снятие бафа не проходило без возгласа боли.

Колыба за год претерпела некоторые изменения. Во-первых, появились перекрытия второго этажа. Во-вторых, одна из комнат даже была обшита изнутри дощечками и практически превращена в молительную, на стене висела икона. Появилась пара стульев.

Было пройдено за день около 23 км, суммарный трек насчитывал 61 км. Успокаивали девушек как могли – что дальше будет меньше, половина походного километража уже пройдена и т.д. Но, естественно, были утешение и получше. Например, какао было решено сварить сегодня вместо 8-го дня, что порадовало и группу в общем, и меня в частности, несшего дня него 900 г сгущенки.

Также Интел нагрел ведро воды для девчачьих банных процедур. Девушки убежали еще до еды, а вернулись гораздо более довольные и отдохнувшие, а подкрепившись супчиком и какао – стали просто счастливы (Андрей: Не преувеличивай – просто стали немного похожими на живых). Было видно, что жизнь вернулась в их уставшие бренные тела – они снова расцвели. И на это было чертовски приятно смотреть.

Группа отправилась на покой в приподнятом настроении.

День 4

Скотч – очень нужная вещь в походе. Если я еще раз скажу, что хочу в горную двойку – примотайте меня им к стулу.

© Андрей

Наконец-то мы в сшивке не проснулись посреди ночи с воплями о скорейшем подъёме. Отзавтракав, группа начала сборы, которые все-равно затянулись.

Андрей по привычке ушел вперёд, и до обеда мы его не видели (хотя видели оставленные им нам знаки) – еще вчера вечером в нем проснулся дух лося. Поднявшись от колыбы вверх до каплычки, мы встретили нашего пограничника, который о чем-то потолковал с Назаром (просто Назар, не обремененный грузом лет, летел наче поджаренный, и даже спихнутый Ванессой литр сгущенки ни на йоту его не замедлил).

Некоторое время спускаясь, мы достигли в итоге точки экстремума. Комментарий от Ванессы: “Голова вроде устала, а ноги такие “не-не-не, давай, идём  дальше”. Учили на привале, как правильно пишется название горы Гутин Томнатек, тем временем штурманы Назар и Юра считали, сколько нужно будет идти вверх – около 750 метров. Ну, это примерно 250 этажей. Вы много знаете людей, которые с 20-килограммовым рюкзаком гуляют вверх 250 этажей? Пипец. Хотя я помню, что подъем этот более-менее плавный и несложный.

Далее – затяжной переход до горы Васкул, более часа. Девушки уже пообвыкли, перестали сильно отставать. Только Катя запаздывает, минут на 20.

Ванесса впервые начала выполнять обязанность культуролога. Почитала нам про Поп Ивана Черногорского и про (Андрей: обсерваторию) Белый слон. Интересно. Не ожидал.

Интел, любитель находить ништяк, вчера в колыбах отыскал кисель, а сегодня (Интел: прямо на тропе – пластиковую литровую) бутылку с непонятной субстанцией. Но на нюх определил буквально с первых молекул – ликёр бейлис!. Ожидаемо утащил с собой. (Интел: Я сначала подумал, что это кто-то из наших потерял бутылку со вчерашним какао. Но экспертиза не оставила сомнений :))

Обещанного руководителем привала под вершиной не оказалось, и в итоге от колыбы до вершины группа добралась за три перехода и стала на обед около 13.00. Катя втащила себя с рюкзаком на гору в 14.00, наотрез отказавшись отдать этот злобный радиатор Даше, которая подбегала к ней с приправленной сахаром водичкой; в процессе восхождения Катя также успела пообщаться с несколькими иностранными коллективами.

Изредка ловила связь, но погоду узнать все-равно не вышло. Даже какие-то обрывочные оповещения из инета поприходили, но о чем они они были – сеть умолчала.

С очередной компанией туристов к Белому слону подошла и здоровенная белая псина (в сопровождении мелкой не белой), которая повергла наших девушек в восторг. “Она меня облизала!” – радостно пищала Даша.

Выменял 200 г изюма на чашку какао, которую Виталик залил себе вчера вечером в походную тару – карманку я все равно не ем, ношу ее больше для запаса.

Интел радовался – наконец-то его сало начало уходить в людей (Андрей: правда, на долго не задерживалось). После первого дня, когда надежды раздать палатку или спальники Насте и Ванессе рухнули в одночасье (Ванесса: Таки спальник я несла, а с палаткой мой провтык 🙁 ), любая разгрузка была ему как бальзам на душу.

Погода начинала стремительно портится. Солнце сныкалось абсолютно, и его место занял ветер, окаймленный молниями. Спешно ретировавшись, мы двинулись прочь с вершины. Скорость набрали нормальную – бо никто не хотел намокать за просто так. В ста метрах от обсерватории решили собраться для отчётного фото. Обратив взгляд на отстающих, увидели, как подвернулся Андрей и пару минут не мог встать. Впрочем, потом встал и нормально пошел дальше – говорит, единоразовая острая боль, а потом ее и нет. (Андрей: Мы не отставали, просто первая часть очень резко стартанула и за 15 секунд исчезла за гребнем, и мы некоторое время пытались понять, в какую сторону вы ушли)

Под раскатами грома и порывистым ветром человечки продолжали двигаться по хребту. Лично мне двигаться было не очень удобно – темп великоват, ногу я как-то настолько забинтовал, что половина ее начала неметь, а тут ещё и трехразовое питание имеет на мои организм своеобразное влияние. Наконец, увидев, что группа встала и начала одевать снаряжение, я радостно скинул рюкзак и направился на другую сторону хребта. Заметив вдалеке подходящих Дашу и Катю, позицию менять все же не стал – свернуть к нужному склону им надо будет раньше. К моему удивлению, девчонки громко точили лясы и не крутили головой, поэтому товарищей не увидели и свернуть не свернули. Только после двоекратного Юриного “Сюда!” и двоекратного из моих кустов “Вам направо!”  (Даша: мы просто решили не подсматривать за Пашей в кустах… Если вы понимаете о чем я)) барышни соизволили скорректировать курс. А вы ещё спрашиваете, почему я в камуфляже хожу в походы (ну да, меня все равно видно, ну хоть не за километр).

(Интел: Тут у нас началась собственно техническая часть маршрута. Первым локальным препятствием (в классификаторе эти карпатские кулуары  называются перевалами, но правильнее их называть ЛП, поскольку они чисто односторонние) был перевал “Погорілець”, ведущий в одноименное урочище. Большинство таких кулуаров можно сбоку обойти пешком, но для тренировки перед реальными горными походами они вполне подходят. “Погорілець” вполне типичный в этом смысле: в верхней части нестрашный карниз с чем-то вроде бергшрунда, затем сотня метров фирнового склона, вначале 45-градусного, затем постепенно выполаживающегося)

Тем временем подходящая точка спуска была найдена, и Виталик вместе с руководителем отправились провешивать веревки в количестве двух штук. Для девушек, впервые лезших в пропасть на реальном рельефе, происходящее было натуральным шоком. Кто-то боялся что забыл все тренировки, кто-то не мог шагнуть в пустоту. Катя спускалась с палками, пристёгнутыми крестом к рюкзаку, что в момент родило тучу шуток разной степени черноты – от вертолетов и Карлсона до переноски собственного креста (Андрей: у меня была ассоциация с нинзя-черепашкой с мечами).

У участников просматривались неудобно висяще восьмерки и карабины, что заставляло меня, контролирующего встегивание в веревку, быть несколько более хамоватым и грубоватым, вплоть до изречений вроде “Крепко веревку сжимай, как собственный сфинктер!”

В ожидании очереди на спуск (Андрей: группа укрылась от пронизывающего ветра в небольшой траншее на гребне, и валялась на прошлогодней траве кверху лапками), Настя и Ванесса:

• Вань, а молния в кошки бьёт?
• Да по#ер, мы в бахилах!

Поглядеть на наш дюльфер забежал и какой-то паренёк. Попугав нас грозами с 6 до 9 и дождем ночью, подкинул каких-то конфет и смылся.

В ожидании участников почти наверх поднялся Интел, решивший контролировать перестежку на вторую веревку, и заодно поснимать счастливые лица товарищей. Правда, надолго его не хватило по причине ненадевания им теплой куртки, так что, установив на контроль зрячего Юру, он отправился восвояси.

Походники, к их чести, без эксцессов прошли это испытание – наконец, наверху остались только я и Юра. Надо признать, что за мои два с половиной года в клубе ледорубный крест мне не приходилось сдергивать ни разу, я почему-то тщательно этого избегал даже на тренировках (хотя натурально видел в действии не один десяток раз). Впрочем, проблем не возникло – первый раз, правда, чуть напряглись, а второй раз, немного модернизировав систему – вообще без вопросов.

Интересное наблюдение: наверху нифига не было слышно ни криков “Веревка свободна!”, не было видно и трехкратного дерганья веревки после спуска, участников тем более не видно было, но отчётливо всегда был слышен… смех Ванессы. Задумались о новом способе оповещения оставшихся наверху.

Пока мы копошились с веревками, народ уже успел переварить случившееся и расслабиться – они были в восторге. Интел убежал на разведку места под лагерь (и впоследствии был очень рад, что сделал это сам и без рюкзака – по его словам, мы бы там зависли в зарослях стланика на несколько часов). По возвращению он сообщил, что ситуация в целом такая же, что и в том году: почти везде топко и мокро. До прошлогоднего места ночевки идти ещё минут 30 (а время было около 19.30), поэтому отправились мы на место поближе. На завтра была анонсирована то ли полудневка, то ли поздний выход, мол, подняться веревками и потом дойти не Бребенескула можно за один-два перехода.

Стемнело быстро, вечер всё-таки. Второй раз за поход задействовали турбопечки (первый был на обеде). Борщ после приготовления разошелся в момент, а вот чай пришлось еще подождать… (Даша: не меньше часа, наверное) (Андрей: просто мы на тот момент еще не разобрались до конца с режимами печек)

Холодный ветер продувал людей. Отсутствие костра и чая вводило народ в какой-то молчаливый транс, только треск топора время от времени разрубал тишину ночи. Количество людей, молчаливо пишущих свои путевые заметки, увеличилось до трёх; Ванесса, вымотанная эмоционально, ела в палатке – изначально вообще от порции отказывалась, но на принесенную миску (Настя: “как собаке в будку”) отреагировала правильно – зайдя в палатку через пару минут, кто-то из девчонок застал жующую Ванессу и изреченную ею же фразу “Чё ты фонариком светишь?!”. Пустота наседала на людей.

Разлитый по кружкам найденный бейлиз слегка расслабил ситуацию. Подняв свой взор к небу, люди восхищались звёздами – их было нескончаемое множество. Несколько раз эти звезды начинали падать – может, это сезонный звездопад в эти дни? Обсуждали, как мерцают самолёты в ночном небе, и как не мерцают спутники, говорили о взрывах сверхновых и о том, что мы увидим в этот момент.

Вспомнилось, что в прошлом году в этом урочище у нас был литературный вечер, но у наших девушек основание пирамиды Маслоу ещё слишком хиленькое, чтоб оценить романтику стихов. (Интел: нечего на слушателей бочку катить, просто вкусы бывают разные 😉 )

День 5

Подъем назначен на 9.00, дежурным – 8.30, завтрак – 10.00. Однако ровно насколько было прохладно ночью от настежь открытой вентиляции в палатке, настолько было жарко утром и невозможно вытерпеть до подъёма.

Примечание: ночью у Назара спина разрастается раза в полтора, иначе как объяснить, что лёжа с Назаром в сшивке при его спинном положении мы с Катей на боку уже не помещаемся. В общем, часов в 8 народ понемногу начинает вылезать из палаток.

К халве на завтрак Юра добавляет свой “сюрприз” – белые сладкие сердечки. Ми-ми-ми. Ближайшие дни нам жить на турбопечках, поэтому проводим следственный эксперимент – на двух турбопечках на дровах (щепках) (Андрей: и на максимальном режиме) 10-литровый котел воды закипает за 37 минут.

Следующий эксперимент будет иметь цель получить тот же итог, но уже на шишках – они вроде неплохо горят, а с дровами дальше будет напряг.

После завтрака внезапно разразились гусарские анекдоты, причем такие гусарские-гусарские. Сгоревшие лица обагрились еще больше – все-таки шутки про поручика Ржевского, Наташу Ростову, ну и анекдот с нецензурным словом “ж#па” еще никогда и никого не оставляли равнодушными.

Группа знает, что я все записываю, периодически то интересуется, то поглядывает искоса. Интел вполне справедливо замечает, что к концу похода у меня на каждого будет компромат, а на себя я ничего не пишу. Ну, что я умолчал – напишут другие в комментариях. (Андрей: В итоге не написали, ибо лень)

Мы вышли из лагеря в 12.50, после одного перехода, или, точнее сказать, перелезания через стланик и ручьи – обед и оперативное провешивание трех веревок по кулуару Лемский. Шесть человек в трех связках провешивали веревки, пока остальные готовили обед. Котел чая вскипел очень быстро, минут за 25. Ожидание длится несколько часов – кто-то кемарит, слушает музыку, отдыхает.

Наконец, труженики спускаются поесть. Мы не рискнули вытаскивать сало из холодильного снега и делить конфеты на жаре, из-за чего обед случился у всех сразу и, как следствие, – веревки час висели пустые.

Поднимаясь по склону к земляному пятачку старта подъема, я услышал довольно громкий звук пролетающего самолета. Покрутил головой – нет, не видно, за хребтом где-то, судя по всему. Сделав пару шагов, услышал мяуканье кошки, а следом за ним пару раз гавкнула собака – а, это подобие интернета вернулось в наши края, оповещения с работы пришли.

В ожидании свободных веревок негромко включаю легендарные баллады Pink Floyd, Stratovarius, Demons & Wizards и прочих.

У Юры в шортах и бахилах совершенно мальчишеский вид – с голыми коленками и как будто в сандальках. Второй день умиляюсь. (А завтра будет говорить что колени сгорели.)

Наверху – неимоверной красоты закат. Горы, в совершенно немыслимых оттенках алого, хребет за хребтом уходят за горизонт. Вслед за ними за горизонт уходят и все проблемы, мирская суета и тревоги, оставляя место умиротворению. Один из красивейших закатов в моей жизни – он до сих пор мне снится. (Даша: а ты – романтик, епта)

“Я теперь готова еще двадцать километров пройти” – Настя после подъема по трем веревкам.

Наверху кулуара ловит даже Лайфселл. Кира спрашивает, будет ли сегодня лекция.

“У меня дедушка научился пользоваться айфоном и теперь скидывает мне видосики с ютуба” – Ванесса о достижениях своего предка.

Собравшись наверху, группа в 19.00 начала двигаться к озеру Бребенескул – месту ночевки. Я ранее сказал Андрею, что теперь у нас будут только спуски к ночевке, и теперь, спустя 20 минут подъема, он меня ненавидит и (возможно справедливо) винит меня в том, что чувствует себя выжатым… гм, контрацептивом. (Андрей: Ну да, если б знал про подъемы, я бы стартанул чуть раньше и никуда бы не спешил) Дашу на переходах периодически рвет и накрывает шуткой, рассказанной еще три дня назад – “Нихт хеликоптер, попистофали”, причем накрывает до колик и полной потери способности передвигаться. Спустя два перехода, ловя последние лучи уходящего за Гутин Томнатек солнца, к 21.00 группа приходит на место предстоящей дневки. А мы с Настей еще и дежурные.

На месте ожидаемо уже несколько групп глобусятников. Запаса хвороста и шишек с ночевки вряд ли хватит даже на кашу, не говоря уже про чай, поэтому свободный народ, вооружившись фонариками и желанием еды, уходит в поисках шишек.

Молочную кашу уплетали за обе щеки. Сладкого мне не хотелось, поэтому за порцию щербета Назар помыл котел. Тема гусарских анекдотов опять всплыла, но достаточно быстро сошла на нет – был уже поздний уставший вечер. В таких условиях дежурить было жутко неуютно – у Насти не было никакого настроения по причине отсутствия личного времени, я же старался просто молчать, чтоб не быть слишком резким. Для правки настроения всыпал себе в кашу сто грамм карманкового изюма – ну, чуток полегчало. Надо отдать должное и ребятам – помогали все и с печками, и с готовкой, и в быту, за что вам спасибо.

Андрей не понимает, почему мы дневку делаем именно тут – дров нет, людей много, ветер и т.д., и настроения ему это не добавляло. В общем. пожалуй, мы все-таки нуждалась в этом отдыхе, физическом и психологическом. “Кризис группы, рано или поздно он наступает” – заключила тыжпсихолог Настя. (Андрей: На следующий день все соседи ушли, и дышать до вечера было легче, пока не пришли новые)

День 6

Команды “подъем” не прозвучало, но поспать в свое удовольствие мне все равно не дали – в 9 утра меня выгнали разводить турбопечки на завтрак. В итоге, турбопечки разводили без меня, я же отправился на сбор топлива для них.

Смотря на Андрея, в кепке и с синим мусорным пакетом ходящего по стланику, мне вспомнилась реклама чая “Принцесса Нури, высокогорный”, когда заботливыми руками тщательно отбирают лучшие листочки на Шри-Ланке.

На завтрак Ванесса вылезти не соизволила.

После завтрака все начали понемногу приводить себя в порядок – кто-то устроил “большую стирку”.

Кто-то вроде Юры зашивал бахилы, Виталик с Назаром решили поупражняться со скальными крючьями и скалолазанием. (Даша: а как же я?) (Паштет: да, да, и ты там тоже была)

Интел отправился на фотоохоту на лягушек. Интел, что ты там девушкам кричал? “Смотрите, как лягушки … кхм – кхм!”

Девчата отправились плескаться к озеру. Надо заметить, тут у барышень достигла пика культура хождения по всяческим мероприятиям. Дальше у вас в голове должна заиграть мелодия “В мире животных” и голос Николая Дроздова:

Очень интересно наблюдать за этими милыми стайными животными вида “девушка”. Их практически невозможно застать поодиночке, почти всегда они ходят по двое, трое или четверо на разнообразные собеседования, совещания, а также советы директоров. Можно только предугадывать, как они себя поведут при разделении в неволе, в городских условиях. Возможно, с помощью мобильных передатчиков они будут общаться фразами вроде “Ты где, на Борщаговке? Я на Оболони, мне срочно надо на совещаниие, я сейчас подъеду!” (Даша: интересно многие ли поймут про какие “совещания” идет речь?)) (Андрей: Поймут-поймут! :))

Я же старался не вылезать из тени, чтоб хоть немного дать отдохнуть моим сгоревшим опухшим ладоням.

Некоторое время можно было наблюдать расходящиеся группы Глобуса – одни шли пешком, другие – лезли по кулуару, третьи – карабкались по контрфорсу.

В релаксации день незаметно подполз к обеду.

Юля сегодня раздавала свой “сюрприз” – это была палка колбасы, и это было круто. Разделив пайки и начав уничтожать обед, мы обратили внимание на темные тучи.

Тучи, в свою очередь, обратили внимание на нас – начинало капать. Потом начало капать неуютно, вследствии чего я решил оказать гостеприимство как обладатель самой большой из имеющихся палаток. Пока дождь думал, идти ему или не идти, Интел наговорил Ванессу в очередной раз поисполнять роль культуролога и почитать про гуцулов. Еще со второго дня я заприметил у Кати колоду карт, и теперь, опять-таки с подачи Интела, мы играли в “верю – не верю”. Как и ожидалось, самым наивным оказался я.

В момент очередного просветления на небе было решено провесить веревки на завтра, и пять человек двинулись на склон.

Остальные остались в палатке, укутавшись в спальники… и начав играть в “города”. После очередного приступа дождя и выбегания за сушащимися на мнимом солнце шмотками, игра в “города” переквалифицировалась в игру “я никогда не…”, чему способствовала Катюхина бутылочка облепихово-непонятного алкоголя. По окончанию оной интерес к игре угас.

Ближе к вечеру опять начали скапливаться туристы. Пытаясь развести костер сырыми дровами, они устраивали над озером дымовые завесы.

Поужинав около 20.00, народ уже через полтора часа почти весь неспешно лег спать.

День 7

Эмоциональный рассказ? В ж#пу и подальше такие эмоции.

© Паштет

Дежурный Виталик при подъеме в привычной ему манере растолкал всех в палатке. (Андрей: Мне показалось, что Виталик шумел и толкался специально, чтобы ему не так скучно было дежурить)

Все утро мы пели Насте “Все решено, мама я гей, папа я гей…” – корни Стрыкало восходят еще к новогоднему КВНу.

Гречка почему-то у всех, кроме Назара, идет с трудом. Ванесса (заглядывая в свою миску): “Кто-то хочет добавки, или я высыпаю в кусты?”, после чего встает и направляется в сторонку. Настя: “Ну куда ты высыпаешь? Ну хотя да, с твоим ростом и можжевельник – кусты…”.

По готовности группа отправляется на склон, сделав перед этим очередное групповое фото.

Надо сказать, что в 2.40 меня разбудил шум, вроде рокота; потом похожий звук прозвучал около 4.30. Наутро все заметили, что громко на ветру хлопотал наш клубный флаг, но я был уверен, что слышал и другой звук.

Уже поднимаясь к снежнику, мы преодолели следы недавнего камнепада, а забравшись чуть повыше, своими глазами видели, как по одному из истаявших кулуаров Гутин Томнатека клубами летели последние комья снега.

Перед подъемом отправил постоянных спутников моих коленей в рюкзак – подниматься с забинтованными коленями сложнее, а идти в целом много мы уже не будем.

Наверху народ понемногу накапливался. Виталик упустил из виду свой блокнот, и через минуту ветер размел его пару десятков листков, которые мы ловили всей компанией.

Подъем по веревкам закончили в 10.00.

По памяти определяю, что до спуска на Ребрах идти примерно переход. Ванесса сравнивала травяное поле на хребте с пустыней.

Добравшись до точки, отмеченной на GPS, Юра продемонстрировал умение играть коленкам, да так, как многие мужики не умеют играть мышцами груди – девушки были просто в восторге.

Веревки были оперативно провешены до небольшого пятачка скал, где с помощью скальных крючьев была организована станция страховки (Интел: две верёвки до скально-травянистой полки на левом борту кулуара).  Далее нужно было либо ждать пока сдернут ледорубный крест и провесят еще одну веревку, либо спускаться ледорубным трехтактником. С помощью последнего были отправлены вниз Андрей с турбопечками и Юра с котлами. Для ускорения процесса спуска таким же образом пошла вниз и одна из девушек.

На сдерге оставались Виталик и Назар. Первый крест им успешно поддался, второй уже заартачился. Попытавшись для увеличения усилия сдерга снять рюкзаки и повесить их на ледорубы, Назар как-то промахнулся и вщелкнул карабин в никуда – рюкзак на это обиделся и улетел туда же. Долго мы провожали его взглядом, чтоб засечь, куда же придется за ним бежать. Тихо-мирно прокатившись чуть менее километра (Андрей: и пролетев примерно в восьми метрах от меня), рюкзак остановился. К последующему удивлению, в нем даже ничего не побилось.

По наклонному земляному склону после веревок было ходить не менее стремно, а кому-то – и более. Пока мы слегка накопились до пяти человек на месте обеда, еще трое уже топали по склону, Интел же с двумя девушками осторожно спускались с ледорубами после пятой (!) провешенной веревки (веревки сняли и унесли ребята).

В том году я писал, что у Даши и Дарины были новые дни рождения на Ребрах, я слегка поседел и сделал выводы. Думаю, девушки уже и забыли, что там было год назад. Теперь же, после последующих событий, мне страшно смотреть в зеркало в ожидании увидеть там не себя.

Имена сударынь я замыливаю по их просьбе, дабы сберечь психическое здоровье их матерей, и давая им возможность сказать (если вдруг этот отчет утечет в эти ваши Интернеты и будет прочитан матерями участниц), что это случилось не с ними, а кем-то другим, какими-то “Викой” и “Светой”.

Я не помню, кто первый крикнул “Лавина!”. Это был либо Виталик, либо еще кто-то из лагеря. Я лишь повторно проорал во все горло, а потом, увидев, что девушки бегут не в ту сторону, проорал “не туда!”. Технически, это был то ли ледопад, то ли снежно-ледовый обвал – короче, в соседнем кулуаре какая-то боковая часть фирново-снежного карниза отвалилась и полетела вниз. Группа из трех человек в это время после спуска по веревкам начала пересекать склон в направлении лагеря, выйдя на границу двух кулуаров, уходя с зоны снега на участок земли ниже контрфорса. Бесснежный кулуар слегка развернут по диагонали к снежному, вследствии чего все, что летит сверху, залетает на эту зону ниже контрфорса.

(Интел: На фото – участники как раз за пару минут (Паштет: я бы сказал – секунд)  (Виталик: Сейчас, чуть-чуть восстановив в памяти эти полторы минуты, я склоняюсь к тому, что фото было сделано буквально за секунду до) до ледового обвала – я внизу, две девушки чуть повыше. Глыбы фирна и льда вперемешку с камнями вылетели из правого (на фото) кулуара. Я успел отбежать в безопасную зону, а девушки, по неопытности, сначала бросились бежать не туда, поэтому не успели)

Сказать, что, наблюдая падающие на людей двухметровые глыбы, у меня кровь стыла в жилах – ничего не сказать. Я просто… нет, тут не подобрать никаких слов. Когда глыба льда размером больше человека несется на эти хрупкие тельца со скоростью 30 метров в секунду, сбивает с ног, где-то там переворачивает, швыряет… вот она была вон там, а через пару секунд ее снесло, ее уже не видно… а потом я смотрю, как катится вниз рюкзак метров пятьдесят, медленно останавливается, и ничего под ним не шевелится… минуту, вторую, и только на третьей кто-то поясняет мне, что это только рюкзак, человека там нет, это не человек так бездыханно скатывался после ударов от обвала по острым камням… ребята, я там просто умер, видя все это. Умер, но продолжал осознавать.

Не дожидаясь Интеловского “Нужна помощь!” (которое вскоре последовало), я крикнул Назару и Юре как самым быстроходным бежать на склон, взяв кошки и, вроде, ледорубы – неуловимо я осознавал (может, опыт прошлого года?), что если даже люди дойдут сами, то рюкзаки явно надо будет за них нести. (Андрей: И Назар с Юрой тут же ломанулись… без аптечки. Только после моих воплей они вернулись и взяли аптечку, и еще взяли каремат для возможной транспортировки пострадавших) Двинулись также и Виталик с Андреем (Андрей: тоже с карематом). Сам же в малоосмысленном состоянии как-то кому-то пытался дозвонится. “Света” как-то передвигалась, опираясь на ледоруб. Интел склонился над “Викой”. Ее таки несколько метров проволокло вниз по склону. По утверждению “Светы” и Интела, состояние “Вики” на тот момент – синюшные лицо и руки, закатившиеся глаза, потеря сознания. Интел потом рассказывал, что уже держал когда-то на руках человека в таком состоянии – и в том случае все кончилось очень плохо…

Наконец, спустя несколько минут длиною в вечность, руководитель повел “Вику”, опирая ее на свое плечо, в направлении лагеря. Ребята к тому времени собрали рюкзаки и принесли их в лагерь.

Идя под руки заплетающимися шагами, каким-то образом улавливая свое сознание, “Вика” пыталась оценить свое состояние – бубнила себе под нос цифры, алфавит, имена родителей и свое, важные даты жизни.

Привели в лагерь, уложили на каремат, дали стимулирующих таблеток (с кофеином), вроде дали еще что-то. На жалобу сложности дыхания осмотрели спину на предмет гематом и синяков – опасных не обнаружили. Руки – ноги целы. На голове – здоровая шишка (девушка была в каске). Потерпевшая слабо ориентировалась в пространстве, в состоянии шока временно частично не могла вспомнить определенные моменты. Укутали в спальник.

(Андрей: Что видел я: сидели под можжевельником и кочегарили турбопечки, кто-то от палаток крикнул “Лавина”. Разом все, кто куховарил, подскочили и побежали на место, откуда виден склон. На склоне три фигурки. Одна чуть ниже (Интел), две чуть выше. Точно между двумя кулуарами. С ближнего к нам кулуара, который должны будут пересечь люди, потоком катятся глыбы льда разной величины. Две верхние фигурки начинают бежать вперед, навстречу сходу. Орем: “Не туда! Назад!” Фигурки разворачиваются и начинают убегать в нужном направлении. Самым краем схода их цепляет, и через несколько секунд сбивает с ног. Большинство глыб не большие, но пару-тройку крупных (может, по метру в диаметре) перекатывается через уже лежащих людей. Т.е., самые большие глыбы и самый большой поток к счастью прошли мимо. Сход заканчивается. Стоим, смотрим, встанут ли люди, исходя из этого будем понимать, что делать. Снизу к ним подбегает Интел. Одна из фигурок начинает шевелиться и садится (из-за расстояния плохо видно, кто именно). Вторая остается лежать. Через минуту крик Интела “Нужна помощь”. Далее  по тексту)

(Интел: В соседнем кулуаре обрушился кусок карниза, по дороге разламываясь на куски и увлекая за собой камни. Одна из девушек успела осознанно упасть, прикрывшись рюкзаком, вторую сбило с ног глыбами, и ей просто невероятно повезло обойтись без тяжёлых травм)

Рюкзак принял на себя солидную долю удара; до сих пор не могу понять, в какой момент рюкзак отсоединился от человека (фастекс и поясные лямки держались). В бочине рюкзака зияла 40-сантиметровая рваная рана, из которой часть вещей повылетала на склон. Каркас по всей длине искривился буквой “зю” до немыслимых форм, на которые даже смотреть страшно. Телефон, лежавший в чехле в пакете в сумке-бананке в рюкзаке – тоже нахрен погнуло (впоследствии в разнообразных ремонтах даже из памяти ничего вытащить не вышло. Ах, а какие там были фотки!…). Тюбик зубной пасты разорвало и размазало по половине рюкзака; по второй половине распылилась целая бутылка сгущенки, через дырку в дне до состояния абсолютной пустоты. Сухари испепелились до состояния панировочных.

Девушки, заботливо склонившись, говорили с “Викой”. Через какое-то время отвели отвели ее в палатку отдыхать. Облака начинали опускаться.

После обеда провели инспекцию снаряжения, вроде ничего не потеряли. Уже после нее Виталик спохватился, что его ледоруба, с которым спускалась “Вика”, нет в лагере. До этого момента Виталик усиленно строчил в свой дневник, описывая абсолютно все, по его словам, “со стальными нервами и железными яйцами”. Теперь же, если мы за трек-палками и другими ненайдеными вещами хотели идти по возможности утром, то сейчас было решено идти безотлагательно. Вооружившись своими трек-палками (Андрей: и надев каски), мы с Андреем отправились назад на склон.

Старались смотреть одновременно и на склон, и вверх. Также выставили Виталика наблюдателем. Тем временем облака продолжали опускаться.

Вскоре, подойдя к границе снежника, куда унесло один из рюкзаков, мы начали подниматься и находить разбросанные вещи. Тапок (второй был в остатках рюкзака), пакеты с карманкой и раскладочной едой, мешочек с миской и ложкой. Наконец, трек-палки, обе сломаны, и ледоруб. Поднявшись еще на пять-десять метров, поиски было решено прекратить – задание мы перевыполнили, а облака все сгущались – карнизов наверху уже не было видно. Виталик, с тебя магарыч. (Виталик: Напомню, что группа отказалась от штатного фотографа, тем не менее, авторские фотографии используются и используются без ссылок и ватермарок на самого автора. Плюс, себестоимость фотографий из походов и экспедиций довольно высокая, плюс, десятидневная работа фотографа тоже стоит немало. Так что, считай, Паштет, что я тебе дарю коньяк десятилетней выдержки 😉 ) (Андрей: Виталик, в следующий раз сам пойдешь на сходоопасный склон за своим ледорубом! 😉 (Паштет: Кстати, фотки я использую абсолютно всех, а не только твои – Интела, Назара, Юры, Кати, Ванессы, Юли, Андрея, за что вам всем спасибо. Так это что получается, я должен считать, что все мне бухло дарят?) ) (Интел: Виталик, скажи, что ты пошутил, а то мы сейчас все начнём считать коммерческую стоимость наших услуг. Боюсь, что тогда ты останешься много должен остальным 😉 ) (Виталик: Да, возможно, мое предложение не совсем справедливо. Но, а разве требовать вознаграждение за, даже не мной утерянный, ледоруб справедливо? Чем он отличается от вынесенных нами со склона вещей пострадавших? Интел, я когда нибудь акцентировал внимания на том, что притащил твой рюкзак?? Я предлагаю не считать кто кому сколько должен. Если мы пришли к одному мнению, я предлагаю удалить ненужный читателям спор вместе с последней фразой перед ним)

(Паштет: Подпись к фото: “А ведь это могла быть чья-то голова…”)

Ближе к вечеру народ начал уже слегка расслабляться. Юра ушел за шишками, причем сначала нехотя, когда Андрей его попросил, а потом так зажегся азартом (“вот тут насобирал, а во там еще куст, и такой красивый, и там столько шишек, ммм…”), что только пустые пакеты ему подавай.

“Света” потихоньку выходила из фрустрации и рассказывала о том, как научилась бегать в кошках по земляному склону. Интел перепаковывал раздавленное сало и пакеты со смесью для молочных каш – в его рюкзак тоже прилетело немного камней. Андрей (ремонтник) начал стирать (Андрей: в снегу) убитый покореженный рюкзак и размышлять, как бы его залатать: часть каркаса сломана, несколько дырок помимо рваного бока, разорвана стропа плечевой лямки, оторванные боковые лямки, местами разбитая фурнитура…

Начали прорабатывать планы выхода. Основных вариантов – три. Первый – между Ребрами и Шпицами есть непонятная тропа, до которой еще нужно дойти по стланику и склону около километра, а оттуда, невзирая на непонятное состояние этой тропы – в цивилизацию. Второй вариант – по боковому гребню можно подняться наверх на хребет, и оттуда либо продолжить путь по маршруту, либо на Несамовитом свернуть к Козьмещику, не выходя на Говерлу. Третий – это второй вариант для “Вики” и сопровождающего (скорее всего, меня), а остальная группа таки будет после дневки подниматься по Шпицам, чтоб получить справку о двойке. На хребте мы объединимся и топаем вместе либо через высшую точку Украины, либо в обход. Окончательное решение будет принято позже, исходя из состояния “Вики”. К слову, дневка и так была в плане на завтрашний день, но чуть ниже, в расстоянии примерно одного перехода от обеда.

Пострадавшая же, тем временем, понемногу приходит в себя. (Даша: “пострадавшие”- более корректное слово) Слегка пошатываясь, она выходит к вечернему чаю, обеденные шоколадные конфеты уплетает с аппетитом. На шутки реагирует нормально. Понимает, что все тлен, кроме жизни и здоровья. Только мамы боится, та узнает – прибьет. Теперь у “Светы” и “Вики” день рождения в один день – 5 мая.

Облако совсем накрыло лагерь. После чая на шишках начали мерещатся лошади в тумане – короче, накрыло так накрыло. День, однако, был уж очень долгим.

Это уже второй эпизод подряд за два года на Ребрах – может, исключить его из маршрутов новичков, от греха подальше (мысль Андрея)? (Андрей: Я говорил не про новичковые маршруты, а вообще про все маршруты клуба. Место реально какое-то злое!) (Паштет: насколько я знаю, после защиты похода у МКК с рассказом о произошедшем Михацкий сказал Интелу “Не ходи туда больше”) Закрывая глаза, я все так же вижу перед глазами несущийся валун, сбивающий с ног, переворачивающий и кидающий на камни тельце на склоне… а услышав любой рокот, вскакиваю и оглядываюсь. Когда я хотя бы перестану вздрагивать от одного только воспоминания этого эпизода…

День 8

Завтрак был уже приготовлен, а Паштета на месте не было – впрочем, моя тарелка как всегда стояла на боевом посту у котлов. Ванесса, как обычно на дневке, выползти на завтрак не снизошла. Катя обижалась на Назара, что тот не разбудил ее на дежурство. На вопрос “почему?” Назар ответил, что там еще нет такой работы, которую она могла бы сделать.

Во время завтрака почему-то всплыли воспоминания о далекой детской поре, когда для счастья надо было всего лишь сначала наесться зеленой черешни, а потом, когда организм начнет выстреливать ее же дикой шрапнелью, закусить древесной смолой – и все, дырочка заклеена.

После завтрака начали проводить ревизию провизии, ибо выяснилось, что часть завакуумированной тушенки до этого дня в съедобном состоянии не дожила. Кроме уничтоженной ледопадом сгущенки, скорее всего, на склоне остался один брикетик сыра. Тушенки у нас осталось только одна банка 525 г, которая по-хорошему равноценна около тремстам граммам домашней. Было решено оставить ее на завтрашнее утро к каше, поскольку педалить завтра еще некисло. Борщ и рассольник в итоге оказались без мяса, хотя, возможно, что-то из этого мы заменим молочкой – у нас еще осталась резервная бутылка сгущенки.

Также Интел назначил тренировку по сдергиванию ледорубного креста – вчера у Виталика три раза подряд он не сдернулся, и руководитель заподозрил неладное. Впоследствии к тренировке присоединилась еще пара человек. (Виталик: Про экзамен написал, а про результат не написал! Что люди подумают? 😉 Мне еще тройку в следующем году идти! Сдал, короче. Причиной прошлых неудач был объявлен скверный характер перевала.)

Вскоре часть нашей группы отправилась на разведку к Шпицам, оценить ситуацию. Я отправился наверх в поисках тропы на хребет, которой мы с “Викой” будем завтра подыматься. Тропка плохо, но различима. Сверху оценил состояние на месте завтрашнего подъема по веревкам – сходов камней и снега в том районе еще больше (хотя и не в том конкретно месте, где будет непосредственно подъем). Мда, не завидую я ребятам. Подъем на хребет занял у меня 20 минут, примерно столько же – спуск назад к лагерю.

Дежурные колдовали над котлом. Предложили запатентовать метод Назара – подкидывать шишки в печки, скрепленные по три-четыре. Выползая на обед, Ванесса заявила, что у нее сегодня все болит, в отличии от вчера, на что было получено мнение что она просто все отлежала.

Андрюха весь день занимался разрушенным рюкзаком, обеспечивая возможность переноски в нем минимального набора вещей. Местами, надо признать, выходило получше заводской прошивки – сразу видно, талант пошива средневековых костюмов пригодился как нельзя кстати. Палки Андрюха тоже как-то подлатал изолентой – теперь они нескладные лыжные. До конца похода должны как-то протянуть.

Пять человек отправилось завешивать веревки.

Заметили, как к Ребрам подошла группа людей, человек пять. Посмотрели вниз, что-то крикнули. Кинули вниз камень, посмотрели как он котиться. Ушли. Мы же в ожидании наших залезли в палатку – снаружи холодало. Поиграли в картишки, слушали староватые хиты. Потом от скуки потерзал немного девчонок творчеством Сергея Наговицина, Михаила Круга, Виктора Петлюры. На крики восторга не реагировал.

Наконец, ужин. Солянка была суперовощной, но мяса в ней ожидаемо не было. Добавляли вкуса специями и частично Катиной карманкой – салом с сыром. Развели маленький костерок для души – его не было еще с первого дюльфера четвертого дня. Ванесса почитала о гуцульских обычаях, о свадьбах. Потом Интел почитал несколько эссе Славы Сэ о сантехнике, дворнике и печальной дырке. Долго не засиживались – завтра много идти.

День 9

Подъем ранний, в пять утра. В пшеничку вкинули последнее мясо – дальше все блюда у нас вынужденно вегетарианские. Чай закусывали выпавшими из разорванного рюкзака, но выжившими “сливками-ленивками”. После завтрака – дерибан “Викиных” вещей – ей оставляем только теплую куртку.

Выход, как ни крути, у нас поздний – в 9.00 последний покинул место дневки. Мы с “Викой” отправились по разведанной вчера тропке наверх, остальные – в соседнее ущелье, под Шпицы. Через полчаса мы были уже на хребте. В процессе подъема “Вика” сомневалась, идти ли ей на Говерлу, но, поднявшись наверх, заявила, что не такая уж она и большая, и надо попробовать. По пути к Шпицам, где мы должны соединится с нашими, встретили группу из двух поляков; подходя к месту подъема, увидели еще четырех людей. Это были, судя по всему, местные товарищи, которые ратовали за наблюдательные походы, а спортивную и опасную часть решительно отвергали. Немного поговорив о том о сём, ребята пошли дальше, рассказав нам, где на Шпицах разглядеть верблюда с монахом. Интересно.

Интел обещал наверху бруснику, но надежды не оправдались – было найдено лишь несколько ягодок.

Наблюдая за подъемом участников (мы застали еще самого первого – Виталика), я занял удобную позицию и отщелкивал (ну, в смысле фотографировал) всех поднимающихся. А то Виталик будет в духе всех фотографов говорить, что его никто не заснял.

(Интел: На “Шпицы” были провешены 3 верёвки, нижняя начиналась чуть выше скального островка. Карниза в верхней части практически не было)

Понемногу группа начинает накапливаться. Наверх Назар, который замыкал цепочку, поднялся около 11.00, после чего мы двинулись назад, к основному хребту. Указатель сообщал расстояние до вершины заветного пупыря – 2 км. Поднимаясь и спускаясь, то траверсируя, то покоряя вершины, мы вышли к точке обеда. Было решено сделать обед урезанным, на полкотла – мы не сильно вписывались в график.

(Интел: Заобедали мы на траверсной тропе, обходящей с юго-запада г. Пожежевска. Здесь есть хорошая поляна с большим снежником и стланиковым кустарником. Правда, несмотря на жару, ручей из-под снежника не вытекал, но мы нашли воду (очень слабый ручеек) под соседним снежником)

Интел достал из заначки ништяк, приготовленный Маришкой и приправленный запиской. В ништяке оказались классные жевательные конфетки, которые основательно скрасили наш обед. Оттрапезничав, мы продолжили наш путь.

За переход мы добрались до подножия Говерлы. Перед третьим в моей жизни восхождением на эту гору она основательно мне казалась элеметарным холмом, который можно пройти и не заметить.

До обеда в моей голове голове заела песня “Когда мне было 15 лет, я копил на новый велосипед…”, а после обеда, почему-то, “Ах, лента за лентою – набої подавай, вкраїнський повстанче, в бою не відступай!” Играла она у меня с разной скоростью и тоном, в зависимости от усталости.

Наверху – отчетное фото. Также я решил заснять небольшой репортаж, для чего оббегал всех наших (видео получилось типичным – нет слов, одни эмоции. Слов просто не было слышно). Все как обычно – звонки домой, селфи. Это был последний глобальный подъем в этом походе, дальше, в основном – спуски. Люди шли расслабленные.

Недалеко от спуска встретили Машу, хотя уже и забыли, в какой день она должна была тут быть. Маша рассказала, что в туристском приюте (Интел: на перемычке) на удивление никого нет, пошлины никто не снимает, и вообще – благодать. По прогнозу – завтра дожди, потом сплошные дожди. Поблагодарив ее и угостив конфеткой, мы двинулись дальше.

Дойдя до колыб, мы и правда застали их пустыми. Разжились там кое-какими приправами (взамен утром тоже что-то оставили). Поразмыслив о том, идти ли дальше полперехода или остаться на ночь тут, было решено все-таки притулиться под этой крышей.

Ко времени готовки борща подошло еще несколько групп, первая заняла старую колыбу (в которой Интел нашел полбутылки водки, но не забрал), вторая заняла первый этаж нашей колыбы; те из наших, кто изначально стелился внизу, сместились наверх.

Пока готовилась еда, мы с Виталиком времени даром не теряли – усиленно строчили в свои дневники. Кому-то это напомнило о школе.

Обстановка никак не способствовала открытию литературного вечера, или контингент в этот раз собрался не тот – в общем, удрученный, с чувством невыполненного долга я лег спать. Тем более, под предлогом насморка обитатели сшивки покинули оную, и теперь, “для моего блага”, Назар в теплых вещах спит в одном углу, Кате я отдал теплый спальник и свой каремат, от которого куда-то засунул и не могу найти завязки (что добавляло мне удрученности), сам же с не самым теплым спальником отправился на лавку. Вроде всем хорошо и весело, а мне почему-то грустно. Ладно, завтра проснусь и все пройдет, перезагружусь.

Впрочем, уже в темноте несколько стихов все-таки прозвучало.

День 10

Мне говорили он паштет
И что не входит там мука
Ни мяса там нет ничего
Лишь сатана
© Настя и Катя

Утром, сразу после приготовления завтрака, пошел дождь. В плане сегодня 10 км и 659 м сброса высоты, было время расслабиться. Группа, в предвкушении цивилизации, начала думать чего бы им хотелось вне похода и что, возможно, будет на обжорнике.

Итак: жареная картошка с лучком, помидором и темным пивом (Настя), чебуреки (Андрей), Назар обещался приготовить сырный пирог, который он раздавал в поезде; Настя обязалась приготовить два торта – с бананами и с апельсинами. Ванесса весь поход бредит грушевым “Живчиком”, а Настя – яблочным без газа; вспомнились киевские торты, БКК, вишневый сок, шашлык! Чебуречная “Софра” на Печерске, пирожковая “Тётя Клара” – места, обязательные к посещению. Клубника нормальная уже должна быть в продаже.

В ожидании конца дождя народ начал заниматься давно отложенными вещами. Даша с Ванессой мастерили последней дождевик, Настя просила массаж, штурманы изучали пройденный и предстоящий маршрут. Андрей замазывал свои больные места, Виталик строчил в свой дневник. К девяти утра дождь начал понемногу угасать. Тем не менее, “Спят усталые Ванессы, Насти спят, / По грязюке они топать не хотят” – авторство Андрея.

Записал на память видео с тюленями. На нем в кадр попали удивительной грации походки Даши и Насти. Это – эксклюзивное видео, такое на форумах не показывают;-)

Около 10.00 начали наконец хоботится идти. Не завидуем групп Маши – им сейчас подниматься на Говерлу в мерзкую погоду. Стоит достаточно плотный туман.

Выход 10.40. Туман немного рассеялся, но окрестностей все еще не видно. Дождевики Интел-стайл на новичках как будто клонированы.

Дальше – тропа, которой лично я хожу третий раз. Недалеко от приюта, примерно на полпути между Говерлой и Петросом есть такой неприметный памятник. Крест. Проходя мимо него, я задумался – раньше он мне казался чем-то абстрактным, “этого не может случится с нами” ну и так далее, понятно. Теперь же я задумался, что раньше это был человек, со своей историей, верой и правдой, со своим, вполне обычным именем – в общем, перестал он быть для меня крестом. Теперь это – юноша, который глядел на меня исподлобья, глядел и молчал… А ведь он не один в Карпатах – такие же ребята стоят возле Бребенескула, у Граба…

(Интел: С перемычки мы спустились на полонину Головческа. От нее ведёт в сторону Ясиней хорошая пешеходная тропа, как-то я слышал, что она называется “Головческий плай”. По ней 2 перехода от полонины Головческа до верховьев реки Лопушанки, текущей в Ясиня. Там на правом берегу реки есть огромная красивая поляна, выше неё мостик, а на левом, ниже мостика – полуразрушенный дом (для ночлега непригодный, но есть крыша, под которой в дождь можно укрыться и даже развести костёр)

Прошли мимо стоянки клуба на это Рождество. Дождя видно не было, и вскоре почти все сняли полиэтилен. Начали появлятся первые лиственные деревья. Девушки в хорошем расположении духа поют “Смереку”, правда, не помня куплетов кроме припева и периодически “подкатывая” то ли к местным парням, то ли просто от желания полежать на скользкой траве. Многодневная шутка “А во сколько завтра поезд?” перестала быть шуткой.

По пути на обед Даша изъявила желание увидеть саламандру. Через полминуты желание исполнилось – одна из особей выползает на дорогу. Заподозрили, нет ли у Даши конотопских корней.

После обеда дожди обещали усилится, поэтому залечь на полудневку было решено поближе к колыбам – там не переночуешь, но печки если что можно под крышей растопить.

Я, будучи дежурным сегодня, пообещал всем просто  ̶а̶д̶о̶в̶о̶е̶  сказочное утро – чтоб успеть перед поездом в кафешку и на рынок, выйти нужно не позже 8 утра.

В магазин в этот раз никто бежать не захотел – печаль. Разделили сало, выжившее после ледопада – пару кусков пластика в нем от прошлой тары при пересыпании все-таки не доглядели. В ленивых условиях было решено распить еще один котел чая под игры в “показуху”, тем более что Даша раздавала свой “сюрприз”. Юра в это время, загоревший, словно мавр, увлеченно рубил дрова. Среди прочих слов напоказ неожиданно крепким оказалось слово “выгода” в исполнении Юли.

Так незаметно подкрался ужин. Молочную кашу решено было сделать на резервной бутылке сгущенки – теперь чисто несладкую гречку ела только Ванесса. Также вкинули 200 г моей карманки, которую я, как и мои конфеты на раздачу, не ем – изюм пришелся весьма кстати.

Немного анекдотов, спонтанный чай, рубающие дрова Назар и Юра, а также пирожки и Слава Сэ от Интела – так уходил во вчера последний ужин похода.

В моем сарае-хоромах-палатке напоследок разразились москальские анекдоты, причем тихий интровертный нож вошел в спину Кати со стороны Назара – такого она от него ой как не ожидала. Катя в истерике звала на помощь Настю, Дашу, кого-нибудь – но ответом был лишь мой неудержимый смех. Ну весело было, правда!

А “назаровский нож” стал очередным клубным афоризмом. Высшая степень предательства.

(Катя: ты опять очень смягчил все подробности этого шансона и этого ужаса в моих глазах!)

День 11

Наблюдение: Назар храпит громче, чем говорит.

Подъем в 5 у нас с Настей, у остальных – после установки котла на огонь. После нескольких классических мелодий я отправился вон из палатки. Ночью был дождь, и следы огня безнадежно угасли – так что подъем группы случился только в 5.30.

Сначала будила Настя aka “добрый полицейский” (причем держалась она хорошо, невзирая на то, что кто-то в палатке ляпнул ей какую-то гадость при пробуждении и попортил настроение), а я – ну вы поняли. Макароны в это утро были признаны одними из лучших в этом походе – возможно, благодаря обилию специй, утыренных в колыбе завхозом на прошлой ночевке.

Я издевался над туристами как мог, получал от этого удовольствие и получил за это награду – мы вышли на маршрут в 7.30. Ну, возможно, и не стоит мне этот успех записывать на свой счет – просто все хотели еще куда-то в Ясинях заглянуть перед поездом.

Более сухая и теплая погода сыграли нам тут в плюс – грязи было меньше, чем в том году, шлось легче. Правда, идя не по тому берегу реки Лопушанка, нам таки пришлось перейти ее вброд – хотя в последний день всем было уже наср… все равно – так, ботинки помыли.

Уже в 9 утра мы были в двух километрах от ж/д станции (поезд около 13.00). Правда, ломится через хребтик 50 метров вверх-вниз желания ни у кого не было, тем более что полгруппы было не прочь забежать в какую-то кафешку. Минут 40 еще шли по поселению, через центр, без остановок, чем достаточно вывели из себя Андрея. (Андрей: Меня вывело из себя не отсутствие остановок, а бессмысленный сверхскоростной темп передвижения, никому уже на данном этапе не нужный)

В центре группа рассосалась: кто убежал за покупками на рынок, кто на разведку по кафешкам, кто просто в магазин. Еды в поезд ожидаемо набрали на роту солдат.

Кухня много где в Ясинях в 10 утра не работает, если что. В итоге на выбор остались либо “Манго” с ценами подороже и ассортиментом поколоритней, или “У… кого-то там, не помню названия” подешевле, но и попроще; туда и направились семь человек. Там дракон по имени “Дашин аппетит” разгулялся на славу. Не забыли также и Настю – взяли ей жареной картошки и пива. Уплетала она ее впоследствии с явным удовлетворением.

Потом – финальное фото на станции. Ели долгожданное мороженое. Звонили родителям. Обрывали Назару сгоревшие руки.

В поезде как обычно – обжираловка, разбор похода. Один из итогов – в программу ШПП необходимо включить проработку действий при чрезвычайных ситуациях – камнепад, ледопад, лавина, а также действия после них – эвакуация пострадавших, общая реакция на ситуацию.

Уже в самом конце, после похода, в лучах уходящего солнца в поезде состоялось прочтение стихов, среди которых между Полозковой, Бродским и Фельманом затесалась и поэма Есенина.

Утром… начался новый день. Выходя из поезда, мы один за одним теряли людей – одному в другую сторону, второй на непопулярный транспорт, третьи в такси. До метро нас дошло уже четверо из одиннадцати, да и те не проехали вместе больше трех станций. Я, наконец, попробовал первую из многих сотен розданных конфет – скажу честно, не оценил, могли быть и вкуснее. Пришел в общежитие – а там ладно горячей, холодной воды нет! Куда я приехал, верните меня назад…

Послесловие

У Леши Дитиненко на форуме в подписи стоит цитата из песни Митяева – “Лето – это маленькая жизнь”. Для меня маленькая жизнь – это каждый поход. Мы собираемся кругом друзей, приходим в этот мир путешествия, начинаем его с целью – не дойти до конца, нет – пройти его, прожить. На нашем пути что-то предсказано, что-то случайно, что-то неизбежно. А в конце каждый остается один, наедине с собой (ну, ладно, это уже трагизм). Но я рад, что эту маленькую жизнь я прожил с этими людьми – что-то я им дал, что-то они дали мне. Надеюсь (уверен!), что не зря.

Возможно, где-то этот опус получился менее ярким и насыщенным, чем прошлый – все-таки да, в местах этих я уже бывал в том году, что-то было уже не в новинку. Жопы похода опять не случилось (зато на расстоянии дыхания был Пи#дец похода), ну и в баню ее, пусть еще полежит суперкалорийный тибетский ячий сыр. Поход “Десять гребанных метров” никто не отменял, он когда-то обязательно будет, обещаю – но, прежде чем мне руководить, надо еще о многом поразмыслить и поднатаскаться.

Ну и да, весь мой рассказ – ИМХО. Права на распространение принадлежат руководителю похода.

(Интел: Уж не знаю, по какой причине, но Пашин рассказ о походе получился довольно пессимистичным – начиная с названия. Да и в тексте очень много внимания уделено негативным моментам. Боюсь, что у читателя сложится ощущение, что мы с трудом преодолели этот маршрут, изнемогая от трудностей и неприятностей. У меня же сложилось другое впечатление о походе. На мой взгляд, это был замечательный, спортивный, весёлый и интересный поход в прекрасной компании. Нас баловала погода, мы радовались горам и друг другу и шли без особых напрягов и гонки. При этом поход получился довольно спортивным: мы прошли 8 категорийных препятствий, провесили 16 верёвок перил, били скальные крючья, ставили и сдёргивали ледорубные кресты, много ходили в кошках по фирновым склонам. Немало, как для горной “двойки”. Спасибо всем участникам! Ребята, я готов ходить с вами и дальше. Начинаем думать о высоких горах 😉 )

(Ванесса: Поддерживаю Интела, отчёт и вправду переполнен не очень радужными вещами, но это вовсе не значит, что хорошего было мало или вообще не было, Нет, вовсе не так! Карпаты побаловали нас хорошей погодой, прекрасными видами и опытом на всю жизнь 🙂 Чего только компания стоит, тут и начинаешь ощущать тру командный дух. Это был мой первый категорийный поход и спешу заверить, что после него хочется ходить ещё и ещё! Не могу сказать, что это было легко, но ведь и далеко не предел возможностей. Начинаю думать о высоких горах…)

(Паштет: Я когда первый раз прыгал с парашютом, не боялся абсолютно ничего – адреналин от удовольствия зашкаливал весь день. Хотя я все осознавал, слушал, воспринимал. Во второй раз я уже четче осознавал, что не только возможен, но и вероятен винтовой перелом ноги, нераскрытый основной парашют, падение на деревья. В третий раз просто все было супер – баланс был достигнут, что ли)) Короче, тыжпсихологи, пишите диссертации на тему “Развитие личности и изменение характера Паштета по результатам анализа отчетов карпатских категорийных походов в 2017-2018 годах”:-)

А название отчету я придумал еще находясь в командировке, как начали раскладку обсуждать недели за две до похода, так что не надо вот тут) )

P.S. Спасибо, что читаете мои отчеты – мне очень приятно, что я пишу это все не зря. Ваше мнение очень важно для меня)

© Паштет, 2018 г.

Приложение

Маршрут похода (в этом году не записался, поэтому даю ссылку на прошлогодний, он по сути тот же самый кроме мест обедов и ночевок)
https://www.google.com/maps/d/u/0/viewer?ll=47.927455999999964%2C24.22472199999993&z=11&mid=10XBfPDZkTQxv4fCRwiOQPlvka6w

Скачать трек похода (тоже прошлогодний) в формате .kmz
https://tcu.kyiv.ua/wp-content/uploads/zvit/2018/2018_Trylis_Carpat/Marmarosy-Chornogora_Trylis.kmz

Хронометрия похода
https://docs.google.com/document/d/1ukQ8a9N7lA3zEYOiLs-gftHycpPyR8Rwl9puLTepZWk/edit?usp=sharing