Гірський похід 2 к.с. Карпатами, травень 2017р. Керівник – Володимир Триліс |
Краткий опус на тему:“Как я провел майские праздники в Карпатах-2017” |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
автор – Паштет |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Итак.
Через пару переходов – первый обед. Перешли через р. Белый по доске, в небольшой беседке и похарчевались. Здесь же мы выяснили, что завхоз не планировала нас на обедах поить чаем, что было встречено дружным негодованием, а впоследствии – нехваткой заварки. По причине этого мы первый раз позвонили Даше Кошевой, которая должна была к нам примкнуть 5 мая вечером, и заказали у нее чая. Это был не последний наш заказ. Взамен Даша попросила одолжить у кого-то из уходящих участников каску и ледоруб. Прокатил небольшой дождик. Мы дружно закоптили и захавали карманку Кости Николаева в виде маленьких колбасок. Вообще весь обед, который должен был быть уже раскладочным, вышел поездным, кроме разве что конфет, которые все ели, а Никита разводил в чае, пытаясь повысить его сладость. Как показал опыт, не все конфеты такое умеют. Очень ценной находкой в беседке оказались ботинки сорокового размера в хорошем состоянии, которые впоследствии пришлись как нельзя кстати. Ботинки подошли Насте; нести их взялся Костя. По окончании дождя мы продолжили свой путь. Предстоял неспешный подъем. Мы встретили краснокнижную саламандру, которая уползала с дороги. Через несколько часов на том же месте группа Лёши Дитиненко, которая шла схожим маршрутом, также видела редкую саламандру, но уже раздавленную. Грусть. Местность заволакивал туман. Через какое-то? время мы дошли до поляны с колыбой, и стали лагерем. Дождик временами покапывал. В процессе добывания дров мы с Никитой валили сушину, которая наверху ломалась и падала на нас по частям. Первый раз в голову мне прилетело не особо больно, но достаточно неприятно. Я встал перед выбором: либо надевать каску, либо бдеть больше и бежать от дерева быстрее. Решил второе, и навык шустрости мне действительно пригодился. Как бы то ни было, ужин был сварен, а люди накормлены. Настя мне отдала избыток своих обеденных сухарей, что было весьма кстати, так как своих я не насушил. . Вроде всё было нормально, разве что было небольшое беспокойство за группу Лёши – всё-таки это его первое руководство. По плану они должны были нас обогнать и стать лагерем чуть впереди. Но, хоть мы и стояли несколько в стороне от дороги, их вроде ещё не видели. А тем временем смеркалось… Наконец, в сумраке мелькнула фигура. Знакомый веселый голос был слегка уставшим, и чего-то в нем не хватало. Мы с несколькими парнями пошли вниз забирать у девчонок рюкзаки, потому что чувствовали, что на сегодня они уже натерпелись. Они шли уставшие, но не сломленные, возможно, проклиная все на свете, но продолжали идти. Даже рюкзаки отдавать не хотели. И было что-то в этом завораживающее. Они поселились недалеко от нашего лагеря, обессиленными руками ставили палатку, которую собирали в первый раз, да ещё и при свете фонариков. Без лишних слов мы показали им наш костёр, и они не стали разводить отдельно свой. При виде огня тепло проникало в их души, и лица постепенно оживали. Никита затравил какую-то шутку про людей 30+, на что Лена слегка смутилась-возмутилась-улыбнулась, а Нина просто весело заржала. . Постепенно лагерь засыпал “Километры, километры, Лешиной группе нужно было наверстывать график, так что подъем у них был более ранний, чем у нас. Наши дежурные должны были встать в 6, если бы дождя не было, и в 7, если бы был. А он был. Перед выходом наш завхоз, Оля, надела платье, чем вызвала обалдевание многих групп, стоявших на той же поляне, что и мы. На одном из привалов мы начали есть какие-то? баранки. На свой вопрос: “Это раскладочные?” получил ответ: “Уже нет”, что меня несколько смутило. Постепенно мы входили в зону снега. Видели первые поля крокусов, по случаю дождя и холода ещё закрытых. Выйдя из леса , мы встретили обедавшую группу Лёши. Сегодня они выглядели бодрее. Облака заливали местность туманом, но опыт Никиты и показания GPS Интела говорили о том, что в трехстах метрах впереди есть колыба, и было бы неплохо там заобедать. В этой колыбе мы встретили тургруппу из Хмельницкого, немного с ними пообщались. Впрочем, вскоре они ушли в свой лагерь, и колыба осталась в нашем полном распоряжении. Небольшая, но уютная и теплая, она соблазнила нас устроить здесь полуднёвку. Где-то недалеко Никита набирал воду, Вова в силу привычки ушел вниз по склону валить сушину, Интел вместе с Сашей занимался турбопечками. Лично мне поход все больше прикидывался матрасным, но где-то в глубине души я знал, что это не так, что где-то впереди нас ещё ждёт Жопа Похода. Просто ещё не показывается. За колыбой шатром стали глобусятники, один из которых ходил с Никитой на Эльбрус. В обмен на сушку своих ботинков над печкой в колыбе они подрядились обеспечить нас дровами. День был хреновый, потому как на обед мы ели хрен, и немного экспериментировали с найденой в колыбе горчицей. Обед был съеден достаточно быстро, и началась фаза некоего залипания. Несколько часов потратили на тест снаряжения: подгонку и проверку кошек, дошивание бахил и подбахильников. Поскольку дома это мало кто сделал, проверка пришлась очень кстати, и хорошо что в теплой колыбе, а не на склоне на снегу. . В результате ремонтных работ, пассатижи пали смертью храбрых. Под вечер, когда показуха опять надоела (Леша и Маришка загадывали мне слова “истома” и “шарм”, и показывал я их достаточно коряво), а не шевелиться было холодно, началось приготовление ужина. Тут мы поняли, что соли нам тоже критически не хватает, ибо завхоз ест, судя по всему, все недосоленное, ну или просто никого не любит. Туман постепенно отходит, начинает виднеться долина. Ярчайшей красоты закат, на фоне которого Никита делает портреты всем желающим. Не менее яркая розовая палатка внизу, которую купит себе Костя, когда обзаведётся женой, потомством, и они все вместе будут выбираться в горы. Мимо нас проходят несколько групп, и среди них мы видим одну небольшую, но нашу: Тарас и Оля, великие ориентировщики современности и по совместительству организаторы “Большого болотного ориентирования” и “50 за 10”, также путешествуют этими местами. Вместе мы попили тёплого какао и полюбовались закатом. Вова и Саша решают ночевать на чердаке, где нет одной стены; остальные на ночь упаковываются внутри колыбы. И немного о себе: после обеда начинает болеть правое колено. Несильно, но забыть не даёт. Глобусятники свернулись привычно раньше нас. Перед уходом Лена раздает нам остатки флиски, из которой шились подбахильники: Вове достается бандана, мне – капюшон, Саше – просто какой-то бесформеный кусок. Первый день, когда мы шли с ледорубами в руках (судя по всему, это было при подъёме на ПИМ) Вова рассказывает слух, что Джошуа побил Кличко техническим нокаутом в 11 раунде после двух нокдаунов. Но увидеть это мы сможем ещё не скоро… Видим домики румынских погранцов. Забавно было наблюдать, как Никита пару раз оговаривается и изрекает что-то вроде “Интер, мы в Румынию запёрлись!” Обед. Сегодня едим сало, которое некоторым скоро начнёт лезть из ушей Также объявлен горчичный день – и из соусов сегодня у нас она одна. Никита рассказывает о том, как в котле пригорает снег, и какой это даёт привкус воде. Для большего жара (и дыма) бросаем в костёр хвою. Светит солнышко. Связь в роуминге, но нормальная обещает быть на месте ночевки. Я разгружаюсь первый раз, скидывая 560 г сладкой колбасы. Маленькая радость. Доедаем пакован сухарей Дарины. Начинаю понимать, что сахара до конца похода мне не хватит. В группе начинает практиковаться сон на всех привалах. Залил в поллитровую бутылочку Лены топленой воды. Дегустация: Дарина – “ну, чуть отдает дымом”, Никита – “мда…”, Настя – Настю чуть не вывернуло. Продолжаем. Периодически то мы обгоняем другие группы на привалах, то нас обгоняют эти же группы. У одной из них Никита умудрился настрелять лимон. Перед ночевкой нас ждал набор высоты метров 200. Вроде и не крутой, но долгий и муторный, переход затянулся. Перед последними 700 метрами до ночевки сели на привал, и поджидали там немного отставшего Лешу. На ночевку стали возле большой колыбы с прибитыми двумя табличками “Прохiд заборонено, державний кордон Украiни” и штангой с солнечной батареей наверху. Есть связь, люди начинают отзваниваться домой. Колено мое медленно, но уверенно умирает. От местных групп узнаем, что группа Лёши (которую меня почему-то все тянет называть “группа Зорге”) обедала тут несколько часов назад и пошла дальше. За ужином Интел раздает 8 кусочков привезённого из Индии тибетского ячьего сыра, вроде как супер-пупер калорийного. На вид – кусочек хозяйственного мыла, вот только как его есть – непонятно. В воде он не разваривается, абсолютно твердый, как камень. Кто-то ухитряется плавить его в ложке над костром, но потом он все равно становится непригодным к употреблению. Кто-то пытается счесывать с него стружку зубами, но это процесс долгий. Как-то рассасывать его получается у Оли. Я же предусмотрительно, в ожидании Жопы Похода, откладываю сыр на будущее. На Петросе обещают ужасную погоду, вот может быть тогда… Ещё до окончания ужина вспоминается тот факт, что у нас есть полкило лишней гречки. После недолгих дискуссий, гречку было решено употребить незамедлительно. Желающих в итоге оказалось около шести человек, и крупа оказалась благополучно слопана. У костра Никита решает поделать классных фоток на большой выдержке. По непонятным причинам, удержаться от ржача в течение этой выдержки невероятно сложно… В течение шести секунд мы мужественно давим лыбы, чтоб потом взорваться приступом беспричинного хохота. “Вы только не ржите, ладно, ну пожалуйста?” просит Никита, включает таймер, и начинает бегать вокруг нас с фонариками в руках, спиральки рисовать в воздухе, епт. Наши рожи получаются соответствующие – то из нас демонов изгоняют, то кого-то сжигают на костре инквизиции, то фоткают на военный билет, лечат запор… в общем, ухохатывались мы знатно. Со временем, народ начал подмерзать и расползаться по палаткам. Утро начинается не с кофе. Перед самым обедом, буквально за двести метров, Лена подворачивает лодыжку. Причем, вроде бы без рюкзака (парни сбегали забрали) ещё более-менее спускается, но когда на обеде разувается и пытается ходить в шлепках – такое чувство, что уносить ее отсюда придется на руках. И это не считая того, что она с самого начала уже ходит в наколеннике и мужественно терпит своё ноющее колено. Короче, цирк на дроте. Вообще день какой-то травматичный: Интел при разжигании костра рассек себе лоб, просветился, так сказать; Настя, сбегая босиком вниз по склону за водой, порезала большой палец; Костя тоже пожаловался на вылетающее колено – дурдом, одним словом. Я уже грешным делом начал подумывать, чтоб срулить вместе с Ленкой с середины похода, после единички, вместе с Лёшей и Маришкой. Однако, эти все дезертирские мысли держал при себе. Во-первых, я ещё так и не увидел Жопы Похода, а ведь интересно ж; во-вторых, каждый сошедший участник морально и физически подрывает группу, даже просто разгруженный подгружает остальных. В-третьих, вроде бы ж пока идется, вот и иди себе, Паштет, пока можешь. На обед была аджика, которая оказалась совсем не острой, несмотря на надписи на упаковке. Сыр, колбаса, чаек. Солнышко греет. Разгрузив Лену и отправив ее немного вперёд, группа выдвинулась дальше. Как оказалось, ботинок достаточно неплохо фиксирует её лодыжку, что позволило практически не сбавлять темп движения. Восхищаюсь. За горой Стиг повстречали роскошные поля крокусов, пообщались с нашими пограничниками. Спросили у них за погоду: по их словам, дождик обещали после обеда. Э-э-э, уже около 16.00, “после обеда” уже прошло… Конфеты у меня погранцы брать не стали, сказали, что нам нужнее. Местами около дороги мелькали белые крокусы, чем вызывали залипания Никиты с фотиком и наших малолетних энерджайзеров. Вова периодически поскальзывался на мокрой траве со снегом, так же быстро вставал и шел дальше. Давал мне советы, что при спуске можно идти на полусогнутых, нагружая при этом не колени, а мышцы. Неплохой совет, в принципе. Группа растягивается, и я позволяю себе втихаря петь песни моей юности. Почему втихаря – да потому что это блатняк и шансон… Глобусятники с шатром, которых мы преследуем уже второй день, интересуются, чего это мы так долго идём. Я же отвечаю, что мы решили немного поматрасить на обеде. На привале перед крайним переходом раздерибаниваем … сухофрукт? короче, не знаю что, из дыни. Вкусно. Но сидеть холодно, идём дальше. Начинается дождь, тот самый, который нам обещали погранцы после обеда, и часть группы начинает лосить вперёд, а часть – тормозить назад. В конечном итоге мы доходим до нескольких колыб , с какой-никакой инфраструктурой – родник, оформленный уличный душ, даже туалет! Осматриваем две колыбы, решаем спуститься во вторую – она новая, чистая, ещё недостроенная, но стены-крыша-окна есть, и размер позволяет всех вместить. Саша немного отстал, а мы в складке местности, так что Костя побежал его ловить, дабы тот не прошел мимо. И весьма вовремя. Интел пытается по колыбе насобирать гвоздей на крючки для развешивания шмоток , ребята в сухости разводили турбопечки, Ленка искала по соседним колыбам тару для мытья головы (нашла тазик). Для подсушки вещей и нагрева воды развели костёр снаружи. Все кто попало не подпускали дежурных к приготовлению ужина. Впрочем, такой расклад пацанов вполне устраивал. Поели супчика, все зашибок, выпили чаю. Тепло, сухо, хорошо. Прямо настолько хорошо, что грех не посраться. – Что у нас на утро? – Кулеш. – Как кулеш?! И тут Остапа понесло. Точнее, Никиту. Ремарка: в раскладке завтраком на пятый день числился кулеш, который состоял из пшенной каши, тушенки, картошки, сушеных овощей. По утверждению завхоза, пшенная каша со всеми этими овощами и есть кулеш. По утверждению же Никиты, кулеш – это изысканное, сытное, ароматное блюдо, сочетающее в себе старинные традиции и мастерство повара, богатую историю и непревзойденный вкус. (Кулеш в раскладке был с пшонкой, а пшеничная каша – с пшеничной. Да пофиг, ладно) Готовится кулеш неспешно, употребляется с чувством, с толком, вечером, когда торопиться уже никуда не нужно. Этот великолепный суп, который готовили ещё казаки в полях, есть любимое блюдо Никиты. И когда он обнаружил, что под этим ласковым его уху словом в нашем случае скрывается какая-то бодяга, которую нужно впопыхах с утра запихать в себя и побежать наверх, невзирая на грядущую за этим “срачку” – огорчению его не было предела. В расстроенных чувствах Никита кипел от негодования, обманутых надежд и принципиальности завхоза. Вся колыба сотрясалась от его речей. Все мольбы о том, чтобы перенести кашу на какой-либо вечер и сделать из нее кулеш или хотя бы что-то приближенное, разбивались о каменное “потому что я так хочу” завхоза. “Кулеш” однозначно стал мемом этого похода, наряду со “срачкой”, которая ожидалась после употребления “кулеша”. Горы ещё долго будут помнить жалобные стоны Никиты… Подъем, как обычно рано. Тела бессознательно скапливаются вокруг котла. Среди них выделяется Лена, похожая на индийское божество – передвигается медленно, прихрамывая на правую ногу, обернутая сплошь огромным бесформенным спальником, с непривычно распущенными волосами, закрытыми глазами – точно идёт сугубо на запах. Несколько переходов – и я уже неуловимо начинаю узнавать Чорногору. Вроде и не был тут, но лес по каким-то деталям уже не мармарошский, но черногорский… В лужах и вокруг наблюдаем тритонов, икру лягушек, первоцветы и растения-паразиты. Немного перепадов высот – и вот мы начинаем штурмовать новую вершину, Поп Иван Черногорский. На одном из привалов подозрительно долго ждём Настю. Дарина пытается объяснить, что вверх Настя быстро и так не ходила, в отличие от Оли, но что-то тут не то. Наконец, подходит Настя, и мы замечаем, что её неугасимое веселье слегка померкло. Выясняется, что ей начали жёстко натирать ботинки. Может они и раньше натирали, но она не признавалась, может, начали вот только недавно натирать – не суть важно. Важен факт – ботинки трут. И какой выход?.. Да-да, помните те самые ботинки сорокового размера, найденные на первом обеде? Костя собирается с духом, вздыхает протяжно, и начинает вытряхивать полностью свой рюкзак, ибо они лежат на сааамом донышке. При их виде лицо Насти вновь загорается счастьем, и вскоре такое же детское счастье передается на лицо Кости. Отзвонилась “группа Зорге”, они опережают нас менее чем на полдня , так что вполне вероятно, что мы ещё с ними свидимся. Неспешно проходим г. Васкул, подходим под начало подъёма к обсерватории. Никита с Костей изначально планировали побежать вперёд на гору, собирая по пути дрова на обед, но передумали. Расположившись на солнышке, замечаем группу ползущих к вершине людей, и угадываем в них своих опережающих товарищей. Туча заслоняет светило, становится прохладно – пора идти. На ПИЧ видим несколько групп, “группа Зорге” уже ушла, но перекрикиваться с ними ещё можно. Мы же становимся на обед. Временами ловит связь, и это последний шанс заказать недостающих продуктов у Даши, которая должна будет к нам присоединится через два дня: сахар, чай, девчонки заказывают французскую горчицу – зернышками. Соль вроде бы завхоз натырила по колыбам, и теперь ее более-менее достаточно. Леша помогает Оле с задачами по программированию. Собирается дождь, но постановкой тента мы его отпугиваем. Я облегчаюсь ещё на 560 г – вторая половина сладких колбасок уходит в голодные рты. Немного протопав после обеда, начинаем наше первое использование веревок, кошек и систем. Дюльфер предстоял несложный, но две веревки мы задействовали. А может и три, не помню. Костя по причине отсутствия снаряжения спускался спортивно и оперативно. В целом же группа перемещалась вниз достаточно долго. Вперёд идущему отряду в составе Вовы, Кости, меня, Лены и Саши было поручено искать место ночевки в урочище Дземброня. Мы пересекли холмистую влажную поляну, окаймленную стлаником, и в поисках жидкой воды начали спускаться ниже. Увидев следы животных, мы просто пошли за ними на водопой. Оглядываясь по сторонам, мы заметили на склонах Черногоры ещё одну дюльферяющую группу, которая умудрялась спускаться ещё медленнее нас. Намного медленнее. Скинув рюкзак на найденном месте ночевки и отдав котлы дежурным, я отправился ловить остатки группы, которые уже вроде как спустились. По правде говоря, Саша им и так не дал потеряться, так что я, по сути, просто прогулялся. Но, блин, как же это было ужасно лезть с одной трек-палкой без рюкзака с больными коленями вечером вверх на склон… но долг меня обязывал. После этой ночевки утром нас должны будут покинуть Маришка с Лешей – у них дальше своя насыщенная программа. Отдельно стоит рассказать о Саше, который в эту ночевку взял на себя, пожалуй, слишком много функций. В том числе, создание опоры для чайного котла над костром. Санек пыхтел, кряхтел, тужился, но под всеобщие смешки в течение получаса продолжал конструировать “нечто” из бревна, дрына, нескольких поленьев, веревки, ледоруба, рюкзака… Собранная установка напоминала средневековый кран, созданный с одной целью – сорвать подрядчикам все сроки строительства и уничтожить веру в архитектуру древних зодчих. Тем не менее, как ни странно, конструкция не рассыпалась на глазах – видимо, Саша вложил в нее всю свою душу, надежды и пиздюля. Да и костёр мы понемногу пододвинули под котёл, и на чай теперь можно было рассчитывать. В паре километров от нас виднелся костёр, судя по всему, “группы Зорге”, которую мы и видели в процессе спускания сегодня. Интел почитал стишков-пирожков, после чего я традиционно озвучил поэму Сергея Есенина “Черный человек”, которая занимает определенное место в моей жизни. Рассказывать её – точно такой же мой атрибут в походе, как и раздача конфет в течение всего путешествия. Утром я попросил Маришку оставить мне второй эластичный бинт, и теперь колени были замотаны симметрично. В остальном её с Лешей тоже разбарахолили – кошки, ледорубы, системы, каски, даже прусы – все понемногу перетекло к другим участникам. Немного переформатировался список общественного снаряжения на плечах у парней. Перед подъемом наверх мы отпустили Маришку и Лешу на вольные хлеба. Их путь лежал в Дземброню, а наш – наверх на хребет.
Теперь нас 10. Вылезя на камни, мы начинаем одеваться. Наши же энерджайзеры, Оля и Настя, памятуя о вчерашнем времени спуска, хватают каремат и начинают кататься со склона. Их хватает всего на несколько спусков и забегов вверх, но зато каких!.. Вся группа офигевает от безбашенности этих двух оторв. Тем временем веревки провешиваются, и народ понемногу поднимается. Наверху – достаточно людно, встречаются глобусятники, крокусятники, одиночки и небольшие компании. Обедать решаем практически тут же, немного в стороне от дороги. Только что светило солнышко, но теперь в воздухе витает что-то тревожное. Руководитель делает чертовски верное решение – ставить тент. И с первыми каплями дождя, на фоне серого неба, за каменистым бугром возле нас появляется… НИНА! – Ребята, это вы! ШТА? Вот это поворот!Тем временем капли превращаются в дождь, дождь – в ливень, ливень – в град… Второй котёл, выставленный по приколу наружу, за двадцать минут наполняется наполовину водой, наполовину льдом размером с пенопластовые шарики. Снаружи громыхает, Саша уговаривает всех повыключать телефоны, а то неровен час, и шутки плохи. Пиля дрова, он некисло так распилил себе большой палец на руке, прямо на сгибе. Никита все это пытается стримить прямо в сеть… Тем временем, мы пытаемся выйти на связь с “группой Зорге” и сообщить, что Нина у нас, попутно расспрашивая ее, как же это так получилось. Наконец, дозванивается Кате, сообщаем, что мы находимся на 700 м южнее г. Дземброня. Узнаем, что разрыв между нами составляет один ходовой час. Нина, как? Оказывается, Нина не захотела подниматься веревками на хребет, и Леша отпустил её тропинкой наверх. Однако, выйдя наверх, она не смогла сориентироваться, куда же будет вылазить ее группа, и в поисках этого места наткнулась на нас. Так как поиски эти продолжались уже достаточно долго и, как можно было понять, неуспешно, то забрела она достаточно далеко от своей группы. В ее приветствии слышалась искренняя, неподдельная радость, особенно в преддверии ливня и града. Нину мы накормили, и стали ждать, пока кто-нибудь из “группы Зорге” за ней придет. Логично было предположить, что это будет либо Сережа, либо Леша, причем последнего Нина реально боялась. Конечно, идти целый час с ним наедине и выслушивать о том, как же можно было потеряться – тут и морально крепкий человек начнет тушеваться. К тому времени, как дождь кончился, тент был сложен, а участники накормлены, подошел Сережа. Они с Ниной опережали нас всего минут на десять, пока не дошли до своего обеда. Там мы повстречали Лешу и пожелали ему удачи – завтра обещали плохую погоду, а им штурмовать Говерлу. Больше до конца похода мы их не видели и о них не слышали. Наш же путь продолжался до озера Бребенескул. Периодически капал мерзкий дождь, выл противный ветер, наседал жуткий туман, становилось прохладно. Одним словом, погода стала мерзопакостной. Вова, как оказалось, стёр себе ноги, и теперь под бахилами у него вместо ботинок носились шлепки. Вообще, хрен этого Вову раскусишь, может, он уже пятый день так ходит. Добравшись до замерзшего озера, мы заметили уже привычный глазу оранжевый глобусячий шатер. После дня под плохой погодой люди были уставшие, но расслабляло чувство того, что завтра никуда идти не нужно – у нас тут дневка. В работе с турбопечками очень помогали пеньки, напиленные на месте вчерашней ночевки. Абсолютно сухие, они раскалывались топором при малейшим усилии. Я на озере первый раз, и, оглядываясь по сторонам, сразу найти удобного отхожего места не могу. Бывалые же сразу дают совет: наверх, три зацепа – и ты на месте. Интересно. Подъем объявляться не будет, так что продукты на завтрак складируются в укромном уголке и готовятся любым участником, который проснется после 9.00. Саша мечтает о костре, но дров на него в округе не насобирать. Под вечер появляется два тела. Четкое произношение правильных ребят сразу позволяет угадать в них жителей бывшей столицы Украины. – Пацаны, а где здесь можно поставить палатку, так, чтоб не сдохнуть?! Бедолаги в дождевиках и шортах выглядят крайне жалко. У них промокло абсолютно все: палатка, одежда, обувь. Флисок нет, у одного спальник летний, у другого – чуть теплей, но все равно оба мокрые. На вопрос “почему вы не упаковывали спальники в гермомешки?” получаем ожидаемый ответ “ну, скажем так: по причине их отсутствия, епт”. Но нужно отдать им должное: харьковские пацаны с утра поднимались с Дземброни и нехило так втопили, чтоб до вечера дойти до Бребенескула, под дождем и градом. Ведь кто-то им пообещал, что тут их ждут хорошая погода, вода и дрова…Сходу поим их чаем, через какое-то время отдаем им хоть уже и не горячий, но хотя бы теплый котел с остатками. Костя отдает свою флиску. Через какое-то время, чуть разговорившись, понимаем причину их такого, прямо скажем, малоподготовленного вида. – Да я тут был, в августе, тепло же было, классно, епт. Ну а чё, думаю, в мае же тоже тепло уже везде, приедем: птички-синички, хуё-маё… Теперь “Птички-синички” крепко и навсегда вошли в наш лексикон. Дневочный день, как и ожидалось, оказался щедрым на дожди. Они были как до обеда, так и после. Пусть и не сильные, но противные. Шатер Глобуса сменяется другим шатром Глобуса. Вечером, около 18.00 к нам присоединилась Даша. Она одна целый день поднималась к нам тропами и буреломами, проваливаясь по пояс в снег, но, впрочем, почти не попадая под дождь. Даша принесла нам недостающих харчей, а мы снабдили ее недостающей снарягой. Пришла она очень вовремя – как раз готов был вечерний супчик. (Даша: К счастью, буреломы и снег по пояс были не всю дорогу, а только последние 2-2,5 км, но зато эпичные. Шла их чистых полтора часа и знатно упахалась. Тропа, которая идет вдоль реки, была размыта, и в один момент вместо перехода на левый берег по тропе я выбрала немного пройти по правому берегу до следующего перехода через реку. А зря, надо было сделать крюк, лишний возврат назад к мостику, и лишний подъем, и обойти этот участок по обозначенной лесовозной дороге сверху по левому берегу. Вряд ли она была бы хуже буреломов и снега, так что время я бы не потеряла и силы бы не тратила. А вообще, путь из Заросляка более популярен, ходите лучше по нему.) Несколько дней назад у Интела появилась мысль провесить веревки на Гутин Томнатик ещё с вечера дневки, чтоб утром ходового дня не терять лишнее время. Однако же, постепенно это мысль уходила с его головы как необязательная. В свою очередь Никита, все еще настроенный на полазать после ужина, уже не мог себя останавливать, и поэтому получил добро от руководителя, естественно, в кошках и с ледорубом, немного пройтись по склону. И вот сидим мы у костра, организованному благодаря вылазке Саши, и наблюдаем: вот человечек полез наверх, вот он лезет, склон уже покруче, вот небольшая зона травы с камнями, ещё круче, вот уже как-то за него стрёмно – до карниза остается метров восемь, и склон совсем крут. Но человечек ещё немного лезет вверх… и вот уже не вверх, а вниз, и не лезет, а катится. “Зарубайся!” – мелькает в головах у всех смотрящих. А человечек катится, вот уже и полоску травы полетел, но сразу под ней и задержался, пролетев в общей сложности около десяти метров. Встал. Прошелся. Сел. Думает. Группа выдохнула. Прошелся по травяной полоске, начал идти вверх. Да ладно, чувак, тебе что, экстрима сегодня ещё не хватило? Ты и так запёрся выше чем нужно, ну что за лихая тебя тащит? Смотрим – не, таки спускается. Значит, клепка в голове ещё есть. Через десять минут доходит до нашего костра. – Жив, цел, орёл? – Нормально все, нормально. При разборе полетов, в прямом смысле этого слова, обнаруживаются невообразимые детали и безумный фарт. На ледорубе Никиты нет темляка. И в тот момент, когда баланс штурхнул его вниз, ледоруб Никита просто-напросто потерял. Вот так он в кошках и катился, и все мысли его также скатились в один комок, который на людскую речь можно перевести разве что во фразу “Дебииил, дебииииииил!”. По чертовски счастливой случайности, нога Никиты попала на вырубленную кошкой ступеньку, что позволило ему удержаться и не полететь дальше. Восстановив баланс и дыхание, подумав о … хрен знает чем – может, о жизни, утренней каше или шнурках незавязанных, он поднялся наверх по склону за потерянным ледорубом. На мгновенье в его длинноволосой голове задерживается вопрос: “А не долезть ли мне всё-таки уже до верха?”, но ответ, что руководитель его просто пришибет, это мгновенье запросто стирает восвояси.На следующий день на ледорубе Никиты красуется новенький, сплетенный из толстого репшнура темлячок. У – Учеба. У костра мы слышим, как из шатра глобусятнической школы инструкторов и команды “Феникс” звучат гитарные аккорды, и Даша прямо-таки ёрзает на… камне, не на стуле, конечно. Также мы узнаем, что Даша предпочитает мусор нести на себе, а не палить его, потому как дышать горящим пластиком вечером она не хочет. Впрочем, втихаря от нее мы его всё-таки сжигаем. Грёбаные токсикоманы. Даша не понимает, как можно вставать на завтрак к шести, а выходить только к восьми? Как можно собираться два часа? Лена понимает, но также негодует. Также Дашу интересует вопрос, почему группа не собирает спальники дежурных. Ну что тут скажешь, разные школы туризма. Перед подъемом выясняется, что у Вовы разломилась одна кошка. Саша отчаянно старается помочь, поднимается, спускается, но в процессе не успевает подумать, поэтому в итоге отбирает у Вовы еще и ледоруб и просто идёт обратно наверх. В остальном подъем даже не занимает особо много времени, Уже до полудня мы начинаем спускаться с Ребер. И если история показала, что Никита родился в рубашке, то некоторые наши участники появились на свет в бронежилетах. Провесив две веревки, Интел начал спуск. Даже после ста метров вниз по склону ситуация была такова, что без ледоруба спускаться было крайне стрёмно. Никита, который до этого несколько раз практиковал спуск с небольших склонов на филейной точке и утверждавший, что даже первый дюльфер три дня назад можно было провести именно так, здесь такого уже не говорил. Как-никак, снизу были неприятные камни, , а посреди склона из-под снега торчал немаленьких размеров валун. Мы пускались до островков камней, ждали от следующих ледорубов (наши были базами веревок) и только после этого продолжали движение. Саша, шедший сразу после Интела, по соображениям безопасности просил держаться на склоне на дистанции не меньше, чем пять метров, и при рекомендации руководителя спускаться “ступенька в ступеньку” процесс получался достаточно длительным. Все это несказанно, а точнее многословно огорчало Лену, которая изливала свои расстроенные чувства по поводу задержек в движении Саше, а также прорубывала свои собственные ступеньки под бурчание вроде “Если Интел думает, что ступеньки, сделанные его огромным циркулем, удобные, то он ошибается”. С реактивной скоростью Лена опередила всех участников, стремящихся на место обеда, и скрылась в ближайших кустах. Постепенно поляна между стлаником заполнялась людьми. Костя заявил, что пакет сгущёнки прокололся, и активно продвигал идею уничтожения его содержимого. Этого сделать мы ему не позволили, и запломбировали упаковку несколькими метрами скотча. На склоне оставалось ещё четыре человека, когда обед был поделен и готов к употреблению. Но девчонки задерживались – Дарина, Даша, Оля, Настя. Давно уже за полдень,солнце перевалило через хребет. Чай выпит, колбаса и сыр съедены, сладкое раздерибанено. Группа под солнцем лениво наблюдает за четырьмя своими человечками на Ребрах. Тут мы замечаем, как странный конгломерат из сцепленных Дарины и Даши начинает скользить вниз. Видя, как скорость их скольжения возрастает, течение времени вокруг как будто замедляется. Зарубываться – они не зарубываются. Пять метров. Десять. Пятнадцать. Зрачки у всех расширяются. Двадцать. Тридцать. Пятьдесят!.. Скорость растет, открываются рты. Шестьдесят. А впереди – только не… Валун! Желтое тельце конгломерата подлетает на камне примерно на метр вверх в снопе снежных искр, пролетает пару метров, падает вниз, и на всю долину долину разлетается звонкое девчачье “Айййй!”. Все встали. Сердце упало в пятки. По всему телу несколько раз пробегает холод, заставляя каждый волос на теле встать дыбом. Казалось, каждый физически ощущает появление проседи на своей голове. И секунда оцепенения. А тела продолжают беспорядочно ехать… Проходит ещё несколько мучительно долгих секунд, и спустя ещё около восьмидесяти (!) метров, связка наконец останавливается. До суровой каменной тёрки под Ребрами остается около сорока метров. В ужасе и с надеждой все ждут малейшего шевеления. И вот оно происходит. Встают. Отряхиваются. Снимают рюкзаки. Садятся. Ребята, во главе с Интелом, бегут к ним, даже не обувая кошек. Мало-помалу, девчонки приходят в себя, начинают активничать. Парни, какое-то время с ними покрутившись, забирают их рюкзаки и возвращаются назад, принося с собой первые новости. Выяснилось, что, спустив всю группу, Дарина и Даша организуют ледорубный крест, по которому благополучно спускаются. Попытки же его сдернуть к должному эффекту не приводят. Принимается решение: стоя на самостраховке, они ввязываются прусами в веревку и пытаются сдернуть ее своим весом. В какой-то непредсказуемый момент им это удается, но с такой силой, что, помимо креста, выдергиваются оба ледоруба самостраха, и все это летит вниз. Ледоруб Даши болтается непонятно где, и до него не дотянуться. Ледоруб Дарины усом обвивается вокруг ее ноги, но настолько плотно, что взяться за него и пытаться затормозить не представляется возможным. Ситуация осложняется тем, что девчонки прусами и веревкой оказываются связанными на расстоянии полутора метров, что мешает им предпринимать самостоятельные действия. Соображая, что дела плохи, Д&Д стараются скатываться вниз на рюкзаках, а не под ними, и именно рюкзак Даши принимает на себя основной удар об камень посредине их полета. В целом же, барышни отделываются испугом, ссадинами, местами небольшими порезами и достаточно многочисленными дырками в одежде и бахилах. До конца похода они находили на себе новые синяки и зашивали рваные места в штанах. Поднимаясь вверх по склону, становится понятно, почему путь девчонок завершился за несколько десятков метров до камней, а не прямо на них. На конце веревки, которая тянется наверх, обнаруживается ОДИН ледоруб, который зацепился за какую-то херь! Теперь понятно, почему в бронежилетах? То ли второй ледоруб вмерз, то ли плохо был организован крест – но факт в том, что так он на том месте и оставался. Ещё около часа ушло на его поиски, и после его нахождения открылся ещё один занятный факт: темляк к нему был пристегнут с помощью элементарного пластмассового карабинчика, ни в коей мере не рассчитанный на сколь-нибудь серьезные нагрузки. Именно этот карабинчик девчонки своим весом при выдергивании и сломали… Несказанно повезло также и Насте, которая не иначе как чудом успела выщелкнуться с этой злополучной веревки, к которой почему-то была пристегнута до последнего момента… Думаю, выводы от этого “полета валькирий” сделали все – и руководитель, и я как завснар, и все участники. Сами же валькирии, несомненно, навсегда запомнят свой второй день рождения. Даже сейчас, когда описываю и вспоминаю все события, кровь стынет в моих жилах, и мороз пробегает по коже. Быстро дообедав, группа отправилась на место ночевки. На траве места подобрать не удалось, поэтому решено было остановиться на снегу. Прямо у лагеря находился достаточно высокий склон, и наши малолетние энерджайзеры, взяв в привычку напевать песенку “Чип и Дейл спешат на помощь”, отправились кататься на каремате, чуть ли не сбивая палатки на излёте. Как будто экстрима сегодня было мало. Саша сначала пытался построить им трамплин, но потом мы все сошлись в мнении, что он просто-напросто выкопал яму. Затем он тоже решил покататься на каремате девчонок, но уже с ледорубом в руках – не, ну а чё, мало ли. Разок даже съезжали вчетвером – Никита также не устоял перед таким соблазном. Накал страстей даже сдернул бинтовую повязку с Сашиного подпиленного пальца. На ужин был какой-то клейстер, в котором сыра было раза в два больше, чем макарошек; впрочем, вкусовых качеств это только добавляло, и группа уплетала месиво за обе щеки. К тому же, смесь была сдобрена кетчупом, полтора килограмма которого мы таскали просто “на всякий случай”, если едло окажется малосъедобным. У костра Даша прочитала нам рассказ “Томатный сок” Александра Цыпкина. В истории Семёна было что-то такое, что заставило меня крепко задуматься, и мысли эти не отпускают меня до сих пор. Я очень уважаю такое творчество, тема проста и понятна, но пищи для ума остается достаточно. Это послевкусие хочется нести в себе еще очень долгое время. А голос Даши прописался в моих чертогах разума. Употребив завтрак, мы уже по стандартному, как по мне, сценарию, полезли на пер.Шпицы. Немного посомневавшись, на какой именно участок лезть, руководитель выбрал менее заснеженный и высокий, но более крутой кулуар – он казался более интересным. В целом, всё было достаточно типично – несколько человек наверху провешивают перила, Интел даёт им рекомендации, остальные в это время – кто спит, кто загорает. Даша выпрашивает набор скальных крючьев и с довольным видом тренируется в их забивании с помощью айсбайля. Чуть позже к ней присоединяется Саша, и все мы слушаем, с каким звуком крючья входят в скалу, а из уст Интела – с каким звуком крючья входят в нормальную скалу. Тем временем группа крокусятников в количестве восьми человек появляется из-за холма и следует к Шпицам. Чуть покуковав на снегу, группа исчезает из виду, очевидно, решив лезть по соседнему кулуару; однако через какое-то время они появляются прямо под нами. Ответственность возрастает – камней на товарищей по цеху сбрасывать своими копытами крайне не хочется. Руковод второй раз указывает девчонкам, что брилюка под их ногами опасно шатается, и велит им быть осторожнее. Нижняя веревка вылетает с ледорубом; благо, в тот момент она особо не грузилась, и эксцессов удалось избежать. Следующий участник укрепляет эту станцию ещё одним ледорубом. Для ускорения процесса верхние перила дублируются ещё одними. Даша первый раз негодует, что два наших участника поднимались наверх без касок. Тем временем, первые из Крокуса забегают вверх, не дожидаясь нас, видимо, вообще без касок, кошек, с одними лишь ледорубами и веревками, и ещё какой-то пластинчатой хренью, названия которой я не знаю. Наевшись брусники, мы начинаем идти к Говерле. Погодные условия начинают немного портиться, и план добежать до обеда прямо под высшую точку Украины не срабатывает – через два перехода мы натягиваем тент и решаем подкрепиться. По пути я вижу группу из пяти-шести человек в камуфляже – видимо, не один я хожу в комке в походы. Парни выглядят спортивно, впрочем, некоторые нюансы снаряжения позволяют предположить в них страйкболистов; однако, может и наши военные, не знаю. Опять нас накрывает небольшой дождик, холодает. Пытаемся греться друг другом, но понимаем – лучше всего греется в пути под рюкзаком. Под конец обеда к нам подходит молодая пара из Киева, которая даже живёт около нашего клуба, на Голосеевской. Знакомимся, угощаем, приглашаем их в Киеве к себе – я вручаю им визитку клуба. По пути к вершине встречаем первые группы малолетней хипсоты и попсоты. Сложно понять, откуда и куда они идут, кроме единственной точки на маршруте; сколь-нибудь вменяемый надсмотрщик с ними не обнаруживается. Горы застилает молочный туман. По непонятной причине Саша, который обычно идёт последним или почти последним, теперь ломит самым первым. Странно. Начинается подъем. В какой-то момент мы замечаем кого-то, похожего на воспитателя этого кагала, но и она выглядит аки ёжик в тумане. Контролировать, по некоторым данным, 27 шпеньков в этой мгле… ну, не завидую. Полтора года назад я уже поднимался на Говерлу, борясь с последствиями то ли акклиматизации, то ли отравления; ощущения у меня были… даже не смешанные – не с чем было их смешивать. Теперь же я начинаю понимать: если Жопа Похода до конца похода и случится, то будет это при восхождении на Петрос, при плохой погоде. Быстро забежав на пупырь, фоткаемся для отчёта и так же быстро с него сбегаем. Дарина и Никита, только выбравшись из тумана, лосят до колыб забивать место. У Лены обостряются боли. Идём неспешно, немного растягиваясь. Бессознательно разделяемся на две подгруппы: те, кто идёт впереди, и остальные с больными ногами: я, Лена, Даша, иногда Костя, хоть вроде бы мазь ему помогла и колено больше не вылетает. На КБЗ все места оказываются занятыми, и мы решаем идти дальше. Всего один переход – и группа оказывается у выхода на полонину рядом с источником в четырех километрах от Петроса; тут и решаем заночевать. Воды в этом месте больше, чем хотелось бы; даже кострище находится в каком-то полуболоте. Попытки прорыть какой-то дренаж к ощутимым последствиям не приводят. Интел ставит палатку в место, которое он тут вырубил от стланника пару лет назад специально для этого. В пылу бытовых сует обнаруживается, что прямо тут Лайфселл ловит инет, да не простой, а 3G! Эка невидаль! На несколько минут мужская часть лагеря совершает путешествие сквозь пространство и время, в 29 апреля 2017 года, на стадион Уэмбли, где рядом с 90 000 зрителей наблюдает за боем Кличко – Джошуа. Неееет, без пива с тюлькой такое смотреть нельзя… Дождь. Опять дождь. Дождь мешает проснуться, мешает вставать, мешает всему.
Дежурные натягивают тент. К дождю присоединяется туман. Мы не идём на Петрос. Не знаю, кто из группы знал это наверняка, но, видимо, подсознательно знали все. Во сне. Так и не погрызть мне супер-пупер-калорийного ячьего сыра. Не состоялась Жопа Похода. Даже как-то грустно. Проанализировав все имеющиеся у нас карты, выждав окно в тумане и дожде, мы вышли в путь. Под горой на полонине замечаем множество колыб в хорошем состоянии, практически на любой вкус. Под холмом в снегу вырыта пещера. Рядом – источник и несколько ручьев. Пространства вокруг – много и разного. Петрос тут, и Говерла менее чем в полудне пути отсюда. Интел, видя все это, никак не нарадуется – вот оно, идеальное место для рождественских каникул в Карпатах! Разве что дорогу от Ясиней осталось разведать – а ее немало, 15 километров, как-никак. На лыжах вверх по склону – то ещё удовольствие. Впрочем, почти сразу же рассматриваются и более комфортные способы добирания сюда – из того же Заросляка, к примеру. Лес, холмы, спуск. Если у меня, к примеру, колени почти прошли, и временами мне казалось, что бинты мне только мешают, то у Лены боли начали достреливать до самого уха. На обеде она решается на внутримышечную инъекцию обезболивающего; роль медбрата примеряет на себя Костя. Под дождем и тентом лопаем наш крайний обед. Каким-то образом разговор заходит о гуцулах и гуцулках, вследствии чего мы вспоминаем о бабе Василине Янушевской, о ее коллекциях вишиванок, наградах, заслугах и огромном добродушии. Спуск продолжается, как только перестает капать. Продолжая движение, я наблюдаю, как меняется природа. Вот был стланник, трава и снег; после – спуск по хвойному лесу. Незадолго до полудня я замечаю первое деревце с полыхающего цвета листьями. Со временем они все больше отвоевывают карпатской земли. Вспоминая это деревце, я почему-то упорно тут же вспоминаю бежавшего из ГУЛАГа немца в одноименном фильме, который после бесчисленных дней белой холодной пустыни обнимает одинокое, тонкое, маленькое, но настоящее дерево. А вот начинается буковая роща. Она совсем не такая, как в голосеевском лесу – тут все совсем иначе. Так Интел кому-то отвечает, а Вова интересуется, уж не пралисы ли это. До дороги, обозначенной на карте как с покрытием, остаётся около километра. Спустившись к речушке под названием Лопушанка, народ замечает прекрасную огромную поляну. Осознавая, что до ж/д вокзала остаётся всего около девяти километров, плебс саботирует дальнейшее передвижение, и план заночевать прямо под Ясинями без особого сожаления терпит крах. Ведь что такое девять километров? Так, лёгкая часовая пробежка. Осознавая это, Костя и Никита начинаю принимать заявки на покупки в местном магазине. Ведь кто-то уже очень давно мечтает о пиве с рыбкой, кто-то забыл дома кофе и теперь мучается, а кому-то просто захотелось угостить всех. С моим рюкзаком они отправляются в путь. В течении нескольких часов группа просто жила: девушки грели воду для своих нужд, Вова с Сашей таскали и пилили дрова, казалось, на три ночевки, Интел и Даша делились своими философиями. Говорили о жизни, о целях, о взглядах на туризм. Настя учится рубить дрова. Постепенно это зрелище начинает собирать аудиторию. После маленького бревнышка начинается уровень продвинутого юзера, полено побольше, начинают сыпаться советы, приемы, техники… После получаса мучений полено так и не раскололось под напором Насти, в отличие от подставок для рубки. С этого момента начинается челлендж. К снаряду подходит Саша. Вместе с Вовой они делают чуть ли не ставки: ”Я расколю это полено с пяти раз!” Ещё минут десять мы наблюдаем, как длинная чушка медленно, но верно поддается под напором парней. Наконец, подходит Интел, и за несколько взмахов разрывает новое бревнышко на части. Но это было неправильное бревнышко. Со всей любовью я нахожу в куче правильное, сучковатое, без трещин поленце, и начинаю смотреть кино. Кино продолжительностью минут в 15, наполненное бесконечным чувством “ни шагу назад, только вперед!” О, такие моменты бывают действительно редко… Руководитель с честью справился с поставленной задачей. Почти сразу после ужина появляются парни из магазина. А мы-то думали, что их ещё пару часов не будет. В магазине ребята купили практически все, что заказывали, но практически все было немного не то. Ну и фиг с ним, подумаешь, светлое пиво вместо темного или сухари пшеничные вместо житних – на такое в быту даже внимания часто не обращают. В этот вечер Даша прочла рассказ “Ключик”, и, наверное, каждый из нас задумался о детстве. После рассказа Даша в очередной раз пожалела, что не взяла гитару. Ах, Даша, ты только представь, если бы на Ребрах ты ехала на ней, а не на рюкзаке… Вот-вот. Прочлось ещё несколько стихов, и круг начал петь наши народные песни. И гитара для них была не нужна. Вова, как всегда, встал по солнечным часам. Правда, солнца не было, и подъем вышел на час раньше. Люди очень медленно вылазили на манку, которую мы щедро удобрили оставшейся у нас карманкой. Под небольшим дождем мы решили натянуть тент; правда, есть туда так никто и не перебрался – у костра было теплее. Народ побежал по магазинам – до поезда оставалось ещё несколько часов. Интел привычно никуда не торопился – развесил тент в надежде хоть немного просушить; он перед поездом просто зайдет в ближайший магазин прикупить себе чего-то. Мы же – я, Костя, Саша и Даша – отправились к центру поселка перекусить. Без рюкзака, однако, стало ощутимо холодно идти. Первые двадцать минут нам попадались только простые наливайки (гостиница-ресторан недалеко от вокзала не в счёт). Здравый смысл и местные жители подсказывали, что нужно идти дальше к центру. В одном из попутных зданий был найден секонд-хенд, а в нем – у Кости глаза загорелись детством – “Нинтендо”! О, сколько сразу воспоминаний… Даша нас искренне не понимает. Саша бросился искать тапки, а Костя, выходя из заведения, прихватил с собой кофеварку. Немного пройдя вперёд, замечаем на другой стороне улицы наших уже скупившихся товарищей; в течении минуты наворачиваем их в свою веру и вуаля! – нас идёт уже девятеро в кафе. Одна лишь Дарина возвращается на вокзал. “Mango” выглядит достаточно уютно, как снаружи, так и внутри. До поезда остается полтора часа, причем полчаса из них нужно ещё топать назад. В связи с этим ассортимент доступных блюд заметно уменьшается – их просто не успеют приготовить. Берём то, что либо уже есть, либо что готовится быстро. Взяв и попробовав борщ, ребята единогласно утверждают, что в походе супы были вкуснее. Ну ясень красень, удивили. Пельмешки домашние, вполне себе годные. Пиво… ну, мы поняли, темное в Ясинях не в чести, а к светлому такому уже просто привыкли. И вот появилось на столе одно блюдо, которое всё-таки готовилось – дерун. Так как Даше его принесли за десять минут до того, как нам уже нужно было уходить, то помогали мы ей все вместе. А помогать было интересно – полкило отменного деруна, не побоюсь я этих слов, вполне сможет потягаться с “Цыганской радостью” в Десятке, как во вкусе или цене, так и в размере порции. Развалившись в комфортном диване, мы по привычке начинаем серфить интернет. Среди сетевого мусора всплывают первые фото “группы Зорге” – значит, все у них хорошо, ну или почти все. Возвращение на вокзал, поезд, разбор похода. В купешке рядом – парни целиком из девяностых – прически, кожанки, все как на подбор. Лена делает свои фирменные послепоходные бутерброды с помидорами. Утро. Поезд приходит в Киев чуть позже шести утра. Кому-то на работу, кому-то – на пары, а кто-то будет просто спать. Выходя на улицу, встречаем дубак – около нуля, а где-то по городу так и вообще снег выпал! А мы полпохода шли под дождем и градом, уповая на +25 и эти… Птички. Синички. Хуё-маё. P.S. © Паштет, 2017 г.
Просмотр на гугл-карте Скачать трек (.kmz) График движения
|